Советские полководцы и военачальники

Удивительная судьба Кузнецова сложилась так, что он «перескочил» несколько служебных ступеней и, не покомандовав эскадрой, очень малое время покомандовав одним из флотов, сразу стал Народным Комиссаром Военно-Морского Флота. Вот тогда-то особенно пригодились Николаю Герасимовичу знания, полученные на флагманском корабле. Многое, очень многое, что стало потом достоянием всех советских военных моряков, пошло именно оттуда, с Черного моря, с флагманского крейсера «Червона Украина», где рос, набирался сил будущий нарком, которому суждено было провести наш Военно-Морской Флот через всю Великую Отечественную войну.

Вот лишь один факт, имевший, кстати, весьма серьезные последствия для всего советского флота. Никто иной, как Николай Герасимович Кузнецов, развернул среди военных моряков борьбу за поражение цели с первого залпа и при любых условиях. Началось это еще в ту пору, когда он командовал крейсером. «Отлично стрелять на больших скоростях и на предельной дистанции» — эту идею, выдвинутую тогда Кузнецовым, всей душой принял главный артиллерист «Червоной Украины» Аркадий Владимирович Свердлов, весьма отличившийся позже в боях на Азовском море и на Дунае. Он стал соратником Кузнецова, все свои силы употребил на подготовку артиллеристов крейсера. И командир, и главный артиллерист потрудились основательно.

Было это в 1934 году, когда «Червона Украина» считалась лучшим кораблем Черноморского флота и претендовала на звание лучшего корабля Морских Сил всей страны. Многое зависело от результатов предстоявших стрельб. А Кузнецов сам усложнил задачу, решив вести огонь на предельной дистанции. Это была первая попытка осуществить новую идею, проверить готовность артиллеристов к опережающему сокрушительному удару. Свидетели говорят о том, что Аркадий Свердлов ради столь особого случая облачился в парадную форму и выглядел торжественно, как именинник.

Щит должен был буксировать крейсер «Красный Кавказ». Корабли вышли в море. На мостике «Червоной Украины», рядом с Кузнецовым, — командующий Черноморским флотом Кожанов. И вдруг, как назло, дала знать себя осень, резко испортилась погода. Ветер поднял волну, косой дождь хлестал с неба, сократив видимость. Кожанов хмурился, и заметно было, что сомневался: проводить ли ответственную стрельбу в таких условиях, не отменить ли ее? Какая, к черту, стрельба, когда все затянуто серой пеленой. Не угодить бы снарядами по буксировщику вместо щита. И лишь уверенные действия Кузнецова и главного артиллериста Свердлова заставили Кожанова не спешить с окончательным решением.

Свердлов залез на фор-марс, на высшую точку, с которой можно было вести наблюдение. Мок там под проливным дождем, не отрываясь от бинокля, и в какую-то долю секунды, когда посветлел горизонт, «засек» верхушки мачт «Красного Кавказа». Мгновенно рассчитали дистанцию, внесли поправки. Свердлов — взволнованно:

— Прошу разрешения открыть огонь!

Кожанов будто не слышал вопроса. За стрельбу отвечает командир корабля, только он. А командир был уверен, что артиллеристы не подведут.

— Добро! — выдохнул Кузнецов.

Прозвучал ревун, грянул дружный залп из четырех орудий. Томительные секунды ожидания — и доклад наблюдателей:

— Три снаряда — перелет, один — недолет!

Накрытие?! С первого залпа, при качке, при плохой видимости?! Неужели так?

А Свердлов уже вел огонь на поражение. Из стволов орудий вырывались острые всплески огня.

Командующий флотом Кожанов всегда верил своим подчиненным, тем более — командирам кораблей. Однако на этот раз усомнился, нет ли ошибки? Решил посмотреть своими глазами. Крейсер подошел к щиту, и все, кто был на мостике, увидели огромные пробоины. Командующему ничего не оставалось делать, как поблагодарить Кузнецова и вверенный ему экипаж. Более того, пока возвращались в базу, Кожанов составил и дал по флоту радиограмму, начинавшуюся словами: «Впервые я видел…» Далее подробно излагалось, при какой погоде, на какой скорости, с какой дистанции нанес крейсер удар по щиту.

В мирное время военнослужащих редко награждают орденами. А вот командир крейсера «Червона Украина», несколько лет подряд занимавшего первое место на флоте, был удостоен столь высокой чести. В январе 1936 года Михаил Иванович Калинин вручил Николаю Герасимовичу Кузнецову орден Красной Звезды. А борьба за «первый залп» стала постепенно распространяться с корабля на корабль, с флота на флот. Сначала как самодеятельная инициатива, потом, когда Кузнецов стал наркомом, как официальное мероприятие, как составная часть боевой подготовки. Летом 1939 года «первый залп» уже отрабатывался на учениях всего Балтийского флота.

Если вначале борьба за «первый залп» имела отношение только к артиллеристам, то постепенно это понятие расширилось, наполнилось новым смыслом. Его «приняли на вооружение» подводники, катерники, морские летчики. По существу, речь шла о повышении боеготовности флота, о его способности в любой момент нанести удар по противнику.