Советские силовики

«Я был очевидцем, когда привели в кабинет начальника Особого отдела Леплевского командующего войсками УВО Якира. Якир вошел в кабинет в форме, а был выведен без петлиц, без ремня, в расстегнутой гимнастерке, а вид его был плачевный. Очевидно, что он был избит Леплевским и его окружением».

Якир подписал то, что от него требовали:

«Осенью 1935 года при встрече моей и Уборевича с Тухачевским у него на квартире он развил перед нами вопрос о так называемом “дворцовом перевороте”. Он указал на то, что рассчитывает на совместные действия по организации переворота как чекистов, участвующих в охране Кремля, так и военной охраны. По времени переворот и захват руководящих работников партии и правительства происходит тогда, когда в основном будет закончена подготовка Гитлера к войне».

Когда после смерти Сталина начался процесс реабилитации, бывший помощник начальника Лефортовской тюрьмы 10-го отдела ГУГБ НКВД лейтенант госбезопасности Юрий Иосифович Харьковец рассказал: «Я однажды лично был свидетелем, как Берия с Кобуловым в своем кабинете избивали резиновой дубинкой заключенного Блюхера».

Допросили и бывшего начальника Лефортовской тюрьмы капитана госбезопасности Петра Алексеевича Зимина. Он рассказывал:

«Часто на допросы приезжали и наркомы НКВД, как Ежов, так и Берия, причем и тот, и другой также применяли избиение арестованных. Я лично видел… как Берия избивал Блюхера, причем он не только избивал его руками, но с ним приехали какие-то специальные люди с резиновыми дубинками, и они, подбадриваемые Берия, истязали Блюхера, на которого надели наручники. Причем он сильно кричал:

— Сталин, слышишь ли ты, как меня истязают?»

Через три недели избиений маршал не выдержал. 6 ноября 1938 года Блюхер дал показания, что был участником военного заговора.

Показания в буквальном смысле выбивали, и люди не выдерживали пыток, даже такие крепкие, как бывший балтийский матрос Павел Дыбенко или маршал Василий Блюхер, который умер в камере от избиений.

В шифротелеграмме секретарям обкомов, крайкомов, ЦК компартий национальных республик, подписанной Сталиным, говорилось:

«ЦК ВКП(б) разъясняет, что применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 года с разрешения ЦК… ЦК ВКП(б) считает, что метод физического воздействия должен обязательно применяться и впредь, в виде исключения, в отношении явных и неразоружившихся врагов народа, как совершенно правильный и целесообразный метод».

В 1937–1938 годах избивали особенно жестоко. Это потом, в 1950-е годы, когда началась реабилитация, подтвердили бывшие работники НКВД, вызванные в Комитет партийного контроля при ЦК КПСС. Они рассказывали, как это делалось. Следователь писал протокол допроса так, как ему было нужно, а потом заставлял арестованного его подписать. Тех, кто отказывался, били.

«Я СЛУЧАЙНО НЕ СГНИЛ»

После первой серии арестов Сталин и Ворошилов решили провести расширенное заседание военного совета при наркоме обороны. На заседании — с участием членов политбюро — выступили сорок два военачальника. Все они кляли арестованных врагов. Тридцать четыре из них вскоре были сами арестованы.

Все ждали выступления Сталина. Аресты военачальников были шоком для армии. Сталин чувствовал, что надо как-то объясниться с военным руководством, которое пребывает в растерянности:

— Я вижу на ваших лицах мрачность и какую-то растерянность. Понимаю, очень тяжело слушать о тех, с которыми вы десятки лет работали и которые теперь оказались изменниками родины. Но омрачаться не надо. Это явление вполне закономерное. Почему иностранная разведка должна интересоваться областью сельского хозяйства, транспорта, промышленностью и оставить в стороне Красную армию?

4 июня 1937 года в Грузии скончалась мать Сталина. На похороны он не поехал. Суд над военачальниками важнее.

5 июня Сталин совещался с Молотовым, Кагановичем и Ежовым. Они составили окончательный список тех, кто пойдет с Тухачевским по одному делу.

7 июня нарком Ежов и прокурор СССР Вышинский представили Сталину текст обвинительного заключения и порядок работы суда.

На Никольской улице, по левой стороне от Кремля, сохранилось неприметное здание в три этажа. 11 июня здесь собралось специальное судебное присутствие Военной коллегии Верховного суда Союза ССР. Судили восемь высших командиров Красной армии во главе с маршалом Тухачевским. Всех обвинили в измене родине.

Даже перед смертью осужденные военачальники продолжали считать, что зачем-то этот спектакль нужен партии и стране.

Заранее утвердив смертный приговор, Сталин подписал шифротелеграмму местным партийным органам:

«Нац. ЦК, крайкомам, обкомам.

В связи с происходящим судом над шпионами и вредителями Тухачевским, Якиром, Уборевичем и другими, ЦК предлагает вам организовать митинги рабочих, а где возможно и крестьян, а также митинги красноармейских частей и выносить резолюцию о необходимости применения высшей меры репрессии.

Суд будет окончен сегодня ночью. Сообщение о приговоре будет опубликовано завтра, то есть двенадцатого июня».

Вождь всегда был точен.