Советы юным леди по безупречной репутации

– К чему я, естественно, главным образом и стремилась, – с иронией ответила она.

– Ах вот какая, значит, у тебя была цель? – парировала Маргарет. – Тобой руководило не одно лишь безумие?

– Пожалуй, только оно, – откликнулась Элиза, не открывая глаз. – Все эти старания не отпустить Сомерсета, одержать верх над Селуинами… И ради чего?

Она помолчала, сглотнула и добавила хрипло:

– Он меня не простил. Мне не следовало ждать, что простит… я знаю, надеяться было глупо, но…

Маргарет с тихим шорохом подвинулась ближе, ее рука легла на голову Элизы, погладила по волосам.

– Судя по тому, как он вел себя сегодня, – сказала кузина, – это не было глупо. Я думала так же, как и ты.

В глазах Элизы защекотали слезы, она снова утонула в волне стыда.

– Почему он ищет моего общества, если настолько меня презирает? – выдохнула она. – Я бы никогда… если бы не подумала…

– Его слова были несправедливы, – сказала Маргарет, – непростительно грубы, он произнес их при стольких свидетелях. Этому нет оправдания. И мне очень жаль, что я внесла свой вклад, развивая эту тему. Я пыталась кому-то что-то доказать.

С губ Элизы сорвался горький смешок.

– Тебе это удалось.

– Прости, – прошептала Маргарет, и Элиза отрывисто кивнула.

Головная боль не проходила даже сейчас, когда стало тихо. Напротив, казалось, она начала распространяться по всему телу, спустилась по шее и плечам, чтобы встретиться с гнетущим чувством в груди.

«Такое с тобой уже случалось, – напомнила себе Элиза. – На этот раз будет легче».

– Что же, он пробудет здесь всего две недели, – практично заметила Маргарет. – Это недолго, ты сможешь с легкостью его избегать, а потом вам негде будет встречаться.

– Ох, не говори так. Не этого я хочу.

– Тогда чего же?

Элиза не знала, она безнадежно запуталась. Ей хотелось никогда больше не видеть Сомерсета. Но для нее была невыносима мысль, что они расстанутся навсегда. Непостижимо, но оба чувства были искренними.

– Мне просто нужно немного тишины, – сказала она. – Это было чересчур: и Селуины, и Сомерсет, и Мелвиллы…

– А что плохого тебе сделали Мелвиллы? – несколько возмущенно спросила Маргарет.

У Элизы не было сил рассказывать о предложении графа. Не сейчас, когда мысли в голове путаются и она сама не понимает, повергла ее эта просьба в смятение или в восторг.

– Ничего. Я просто… ничего, – сказала она.

– Я от души ими восхищаюсь, – заявила Маргарет. – Леди Каролина – самая умная, самая изумительная женщина из всех, кого я знаю.

– А еще она красива, – добавила Элиза.

Маргарет наклонила голову, торопливо отводя взгляд.

– Интересно, почему она не замужем, – задумчиво произнесла Элиза. – Наверняка от воздыхателей нет отбоя.

– Я этому рада. Обычно старые девы не имеют никакого значения, авторитета или влияния в обществе. Приятно видеть, что это не всегда так.

– Ты имеешь значение, авторитет и влияние для меня, – сказала Элиза, поворачиваясь к любимой подруге. – Для меня ты самый важный человек в мире.

– Даже не знаю, как расценить твои слова – как самые чудесные или самые печальные из всего, что я слышала в жизни, – откликнулась Маргарет, однако сжала руку кузины, желая смягчить колкость.

– Злюка, – с нежностью произнесла Элиза. – Прекрасный был момент, пока ты его не разрушила.

– На этом поприще я достигла больших успехов. Может, я не умею рисовать, петь или вышивать, но вот разрушать у меня получается превосходно.

Элиза рассмеялась, испытав облегчение. В чем на Маргарет точно можно было положиться, так это в том, что она всегда рассмешит. Элиза смеялась за последние месяцы больше, чем за всю жизнь. Это стоило помнить.

А еще следовало помнить, что до приезда Сомерсета в Бат – до того момента, когда ее мир сосредоточился на одном-единственном мужчине, – она была счастлива как никогда прежде. У нее была Маргарет. У нее был свой дом. У нее были друзья и даже возможность – в какое бы смятение это ни приводило – написать портрет на заказ. Потеря Сомерсета уже не казалась смертельным ударом.

И все же Элизе хотелось, чтобы не было так больно.

Глава 12

Воскресные службы в Батском аббатстве всегда были сухими, как пыль, но в это утро нудное бормотание преподобного Грина казалось особенно невыносимым. Обычно Элизе удавалось впасть в блаженную вялость – она праздно разглядывала наряды прихожан, размышляя, какой восхищает ее больше остальных. Но сегодня отвлечься было невозможно. Элиза проснулась утром в том же смятении, с каким ложилась спать. В голове проносились воспоминания о событиях вчерашнего вечера – болезненные, колкие. И тот факт, что Сомерсет выбрал скамью прямо перед ней, нисколько не усмирял ее ажитацию.

Он легко мог сесть в любой другой ряд. Хотя аббатство никогда не пустовало (еще одна достопримечательность Бата, которую всякий мог осмотреть, заодно показав себя), оно было достаточно просторным, чтобы каждый выбрал скамью на свой вкус. Именно так поступили Элиза и Маргарет, проигнорировав призывные жесты миссис Винкворт и устроившись рядом с леди Хёрли и мистером Флетчером, вернувшимися из поездки в деревню.