Советы юным леди по безупречной репутации

Распахнув дверь, она обнаружила в комнате гостя – он перебирал холсты, прислоненные к ножке стола.

– Лорд Мелвилл? – неуверенно произнесла Элиза.

Как образумить человека, столь очевидно пойманного там, где ему быть не полагается? Каковы правила этикета для таких случаев?

– Приношу извинения за вторжение, – откликнулся он ничуть не виноватым тоном. – Но вы сказали, что я могу на них посмотреть.

– Сомневаюсь, что имела в виду сегодняшний вечер, – произнесла Элиза приглушенным голосом.

Она бы подготовилась заранее и уж точно не позволила бы невозбранно копаться в ее работах.

– Вы оставили адмирала Винкворта, Селуина и Сомерсета в компании портвейна?

– Пришлось, – ответил Мелвилл обычным голосом.

Элиза шикнула на него и бросила через плечо тревожный взгляд – если их обнаружат здесь наедине, неодобрение будет всеобщим, а гостиная совсем близко.

Мелвилл послушался и продолжил тише:

– Винкворт пустился считать, скольких он убил во время осады Серингапатама, Селуин принялся перечислять все классические мифы, долженствующие меня вдохновить, а Сомерсет впал в угрюмое молчание. Мне потребовалась передышка.

Элиза ощутила внезапный укол вины.

– Простите, – сказала она. – Что за отвратительный вечер! Мне не следовало уговаривать вас прийти. Если бы я знала, что Винкворт…

Она осеклась. На самом деле она знала, что по крайней мере миссис Винкворт питает антипатию к Мелвиллам, но в тот момент ее беспокоил только званый ужин.

– Нам с ними хлеб вторично не преломить, – мягко сказал Мелвилл, по-прежнему перебирая холсты.

Элиза кивнула.

– Что за отвратительный вечер! – повторила она.

– Фрикасе было отменным, – возразил Мелвилл с легкой улыбкой.

– Да уж, прекрасно, вы меня успокоили, – улыбнулась в ответ Элиза.

Мелвилл поднял к зажженной свече еще одно полотно:

– Вы очень талантливы.

Элиза помолчала.

– Вы подшучиваете надо мной? – спросила она.

С Мелвиллом нельзя было быть уверенной ни в чем.

– Почему вы так решили? Я не прикидываюсь знатоком, но эти картины ничуть не хуже всего, что я видел в Королевской академии. Вам так хорошо удается передавать чувства!

Следующим он взял пейзаж, на котором было изображено поместье под мрачным грозовым небом.

– Это Харфилд-холл?

Элиза молча кивнула, слегка растерявшись, – в его взгляде сквозило восхищение.

– Я не догадывался, что вы его ненавидите, – заметил он тихо. – На ваших картинах он такой холодный, нежилой. Вы не думали о том, чтобы выставлять свои работы?

Элиза испустила короткий удивленный смешок и покачала головой.

– Должно быть, вы потратили на это много времени, – настаивал Мелвилл, – много сил.

– Я рисую для себя, что, впрочем, не снижает ценности моих трудов.

Мелвилл задержал на ней взгляд и продолжил бережно перебирать холсты. В его глазах светилось восхищение. Он отпускал комплименты столь изысканные, что Элиза, впитывая их, едва не забыла о собственной никчемности. Когда Мелвилл принялся разглядывать рисунки, которые Элиза не показывала никому, кроме Маргарет, она испугалась, но страх улетучился. Похвалы ошеломили ее, страстно захотелось услышать еще больше, и в результате она совершенно забыла о том, что же именно гость может обнаружить среди работ.

– Это я? – спросил Мелвилл, внезапно прервав изыскания.

– Стойте! – воскликнула Элиза, делая шаг вперед и протягивая руку.

Но было слишком поздно. Мелвилл уже вытащил тот рисунок и поднес его к свету, чтобы рассмотреть получше самого себя, кокетливо наклонившегося к леди Хёрли, а также недовольно взиравших на него миссис Винкворт и мистера Флетчера.

– Это и правда я!

– Мне… я… – пролепетала Элиза.

Что она могла сказать? Не отрицать же очевидное.

– Просто в тот вечер перед концертом… я обратила внимание, как вы… И я часто зарисовываю сценки, которые наблюдаю в течение дня. Надеюсь, вы не против…

– Замечательная точность, – сказал он, рассматривая изображение. – Впрочем, я льстил себе мыслью, что я немного выше.

Провалиться бы сейчас под землю! Но упрямый, бесполезный пол отказывался разверзаться под Элизой.

– Мы должны вернуться к остальным. Наше отсутствие заметят, – сказала она.

– Знаете, мистер Бервик уговаривает меня позировать ему для портрета, – задумчиво произнес Мелвилл, пропустив мимо ушей ее последние слова.

– Да, я слышала.

Элиза многозначительно положила руку на дверь.

– Я ответил отказом.

Она махнула в сторону лестничной площадки.

– Впрочем, мне говорили, что было бы полезно, – продолжил Мелвилл, – поместить портрет на первой странице моих книг.

– Может, поговорим об этом в другой раз?

– Вы бы взялись, если бы я попросил? – тихо произнес он, вглядываясь в глаза Элизы.

– Я не понимаю…

– Вы согласились бы написать мой портрет?

Кажется, он серьезен. Но этого не может быть!

– Не уверена, что понимаю соль вашей шутки, – сказала Элиза, – но прошу вас прекратить, и давайте вернемся к остальным.

– Я не шучу. Вы очень талантливы, точно передаете сходство и характеры персонажей, ничего не приукрашивая.