«Совок». Жизнь в преддверии коммунизма. Том III. СССР после 1988 года

– А должен был подойти к нарушителю и объяснить ему, что на газон мусор бросать нельзя, чтобы тот в ответ дал тебе по морде, – рассмеялся Юра, – я ведь говорю о тех временах, когда Сталину было необходимо, чтобы каждый в каждом подозревал врага и об этом доносил.

– Правильно. А теперь надо, чтобы ты, если видишь, что сосед или твой отец мошенники, – не звонил об этом, потому что это их способ разбогатеть, а стоящим у власти богачам нужны богатые сообщники, и неважно, каким способом они разбогатеют. В то же время в Америке обитатель коттеджа обратил внимание, что его сосед – обитатель соседнего коттеджа, живет не по средствам, и сообщил об этом власти. – Так был изобличен наш шпион. Доноситель – «стукач», гражданин своей республики – Америки, как представитель «гражданского общества», внес лепту в безопасность своей родины.

– Наталья Ильина в произведении, которым я восхищаюсь, рассказывает, что при посещении Ахматовой, она соседке Ахматовой показалась подозрительной, и соседка о посетительнице сообщила в милицию. Пришел милиционер и проверил у Ильиной документы. Соседка представитель гражданского общества?

– Здесь могла сыграть роль личность Ахматовой – её гордыня.

– А, может быть, и надежда заполучить комнату Ахматовой

– Ну, с Павликом другое дело – он был потрясен, что хлеб зарывают в землю. В нем пионерские заповеди воспитали благородство.

– Сейчас те, кто пытался охаять мальчишку, почувствовали некоторое неудобство, и ставится под сомнение сам факт: было ли это на самом деле, – заметил Сударушкин, – была попытка ликвидировать небольшой очень искренний музей при школе, но местные жители этого не допустили, я сам с большим осуждением отношусь к попыткам его поношения.

Бедный Павлик, каждая сволочь пытается делать политику из его трагической гибели. И раньше, и теперь.

Пролетарский писатель Горький – тут не знали, с какого боку ущипнуть. С одного боку его окрестили прислужником Сталина, а с другого боку он был окрещен узником Сталина, который причастен к его смерти. Но, все равно – ПРОЛЕТАРСКИЙ – это уже плохо, и с удовольствием переименовали улицу Горького в давно забытую купеческую Тверскую, а это дало повод рассуждению об уместности в конце Тверской памятника Горькому. Но подошли и остановились – не по зубам оказался писатель с мировым именем.

Даже улицу Герцена переименовали в Никитскую – за то, что демократ Герцен призывал народ к топору. Не вернули старое название, а дали новое.

Ревизии подвергались все грани общества, если за них можно было уцепиться.

Опасаясь, что армия встанет на защиту строя, стали писать о том, что военный не должен выполнять приказ, который противоречит его совести.

Это имело тяжелые последствия для ребят, получивших ущерб здоровью во время Афганской авантюры. Перелицованные законодатели осудили ввод наших войск в Афганистан, следовательно, солдаты в Афганистане воевали по воле преступных политиков не в интересах России и не заслуживают социальной поддержки, оказываемой военнослужащим, принимавшим участие в боевых действиях. Да, Афганская авантюра была не только преступной, но и глупой, но причем здесь ребята, которых ввергли в эту бойню. Не при чем, между прочим, даже не смотря на то, что, по сути, принудительно, изображалось добровольное с их стороны желание помочь «афганскому пролетариату».

И вот, по прошествии четверти века раздается призыв к населению жертвовать какие-то мизерные средства на лечение афганских ветеранов, и это на фоне фантастических расходов на проведение будущей Сочинской Олимпиады.

А когда сами пришли к власти, завопили, что армия должна быть дисциплинирована, что военный должен думать только о том, как лучше выполнить приказ командира, и послали армию утюжить Чечню. Сейчас, из-за милитаризации России, и афганцев, слава богу, признали ветеранами.

Стремясь посеять среди людей беспокойство, недоверие к существующему образу жизни, на щит подняли экологию, разжигая всеобщий психоз, на который клевала малообразованная часть населения. Не зная, что это такое, все стали за многие тысячи километров от Чернобыля паниковать по поводу «радиации». Домохозяйки поднимали тревогу по поводу того, что в научно исследовательских институтах, расположенных на соседней улице, есть приборы, шкала которых покрыта светящейся люминесцентной краской. Не исследователи, работающие с этими приборами, тревожились, а домохозяйки и восторженные журналисты, нашедшие, что еще можно оплевать.

По требованию искусно управляемой толпы закрывается химический завод, и необходимую продукцию появившиеся купцы везут из зарубежья.