Современная китайская драма

Ю э  Я н. Ну ладно, считай, что я приходил зря! Лежи на диване и играй со своим котенком или щенком, трать впустую свой талант и жизнь вплоть до того дня, когда превратишься в беззубую старуху! (Поворачивается и уходит.)

Б а й  С ю э. Противный! Вот противный! (Ломая руки, ходит взад-вперед… Внезапно останавливается и тупо смотрит на незаконченную картину.)

Появляется  Ю э  Я н.

Ю э  Я н (недовольно). Я будто и в самом деле превратился в солдата, что из крестьян, от сохи, — ничего не понимаю! Вернусь! Пусть в роте скучновато и, как говорится, днем солдат смотрит на солдата, а вечером солдат смотрит на звезды после заката, однако там попроще, чем здесь!.. Похоже, кто-то плачет там?

Какая-то  ж е н щ и н а, утирая слезы, подходит к реке.

Кто ты? Что ты собираешься делать? (Бросается вперед и удерживает женщину, которая хочет кинуться в реку.) Что?! Монашка?!

Пан Юнь узнает Юэ Яна, рыдает.

Зачем же ты так?

П а н  Ю н ь. Он меня обманул.

Ю э  Я н. Только из-за того, что он тебя обманул, решила покончить с собой? А мне-то что же делать?

П а н  Ю н ь. Ты мужчина…

Ю э  Я н. Но ведь и ты не простая женщина, ты ведь студентка!

П а н  Ю н ь. Ну и что из этого? С меня хватит, натерпелась!

Ю э  Я н. Из-за чего же, в конце концов? Из-за любви?

П а н  Ю н ь. Любовь? Какая там любовь?! Обман! Все это обман! Мой отец обманул мою мать, бросил ее! Мать собирала на улицах мусор, потом продавала мороженое, чтобы я могла учиться! Я… Я обещала ей, что ни во что не буду влезать, ни в коем случае не буду мечтать о любви, но я ее обманула! Расплата за грехи! Мое нынешнее падение-это все расплата за грехи! У него давно была жена! Жена… На каком основании она при всех оскорбила меня, обозвала вонючей бабой! Я человек! И ты еще хочешь, чтобы я жила после всего этого?

Ю э  Я н. Да! Ты не можешь умереть.

П а н  Ю н ь. Почему не могу? Моя жизнь принадлежит мне! Я ничего ни у кого не хочу отнять, но и не собираюсь ничего дарить. Жить так неинтересно! Генерал, помоги мне, пожалуйста, закончить эту пустую, ненужную жизнь!

Ю э  Я н. Нет!

П а н  Ю н ь. Солдаты ведь убивают людей.

Ю э  Я н. Это на фронте убивают людей!

П а н  Ю н ь (испытывает озноб, дрожит). Холодно! Как холодно!

Юэ Ян быстро снимает с себя рубашку, накидывает на плечи Пан Юнь. На груди его виден страшный шрам.

Ю э  Я н (горько смеется). Некрасиво? Это еще что. У нашего командира роты выжгло глаза; замкомандира — год, как окончил военное училище, — умер у меня на руках. Перед смертью он сказал очень странные слова. Он сказал: «Встреча после разлуки». Я только через полгода понял смысл сказанных им слов: мы охраняем жизнь! А ты еще заявляешь, что жизнь является твоей собственностью! Не нужно так. Иначе, когда я вернусь в горы, что же я скажу своим товарищам? А? Я провожу тебя домой.

Пан Юнь, подумав, идет вперед. Юэ Ян следует за ней, однако чуть не падает в реку. Пан Юнь поспешно оттаскивает его и с опаской заглядывает ему в глаза, затем уходит.

Появляется  Ж е н щ и н а - у д а р н и к.

Ж е н щ и н а - у д а р н и к. Генерал! Как прошло лето? Весело?

Ю э  Я н (качает головой). Как будто смотришь зарубежный фильм.

Ж е н щ и н а - у д а р н и к. А еще смотреть будешь?

Ю э  Я н. Нет времени. Я возвращаюсь в отряд.

Ж е н щ и н а - у д а р н и к. Что же ты скажешь своим товарищам, когда вернешься в горы?

Ю э  Я н. Я скажу: не нужно думать, что здесь так счастливо, так прекрасно, так все мирно! Здесь тоже и тоска, и печаль, и жестокая борьба, и серьезные жертвы… Я прав?

Ж е н щ и н а - у д а р н и к. Вроде бы да. Когда же мы встретимся еще?

Ю э  Я н. Подождем прихода осени. Ведь говорят, что цыплят по осени считают. (Усмехается, надевает военную форму, фуражку, отдает честь.) Друзья, до встречи осенью! (Уходит.)

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

Осень 1984 года.

М о л о д ы е  л ю д и  в отутюженных новеньких костюмах здороваются, вежливо обнимают друг друга, накрывают стол, садятся.

Ж е н щ и н а - у д а р н и к. Пришла осень, наступил сезон сбора урожая. А! Вы снова собрались вместе, нелегко было это сделать. Вроде бы кого-то недостает?

Ю й  Д а х а й. Странно. Он нас пригласил, а сам куда-то исчез.