Читаем Современная китайская драма полностью

За сценой голос глашатая: «Прибыл Премудрый Государь!»


С ю й  Ю г у н (поет).

Почтенные, пора бы вам       окончить этот спор.Вы слышите? Наш Государь       уже вступил на двор.


У Саньсы и Сюй Югун становятся по двум сторонам. В сопровождении дворцовых евнухов входит Мудрый и Святой Император Золотого Колеса  У  Ц з э т я н ь, за ней следует придворная дама  С у  Л у а н ь с я н ь.


У  Ц з э т я н ь (поет).

Мы в парке у дворцов Шанъян[8]       решили прогуляться.Мильоны рыжих воробьев       у крыш дворцов резвятся.Дошла гуманность до Небес,       и, как в преданьях, нынеК престолу фениксы летят,       сбегаются цилини[9].Небесный руль у нас в руках,       введен порядок новый,Столбы железные[10] поют       хвалу Великой Чжоу[11].Но с мест чиновники мои       шлют тайные доклады:На десять тысяч лишь в одном       семействе люди рады.Как метко государь Тайцзун[12]       сказал в былые дни:«То лодки плавают в воде,       то тонут в ней они».


У Саньсы, Сюй Югун, Се Яохуань преклоняют колени перед Императором.


У  С а н ь с ы. Узрев лик Премудрого Государя, желаю Вашему Величеству десять тысяч лет и десять тысяч раз по десять тысяч лет.


У Цзэтянь садится на трон.


У  Ц з э т я н ь (к У Саньсы и Сюй Югуну). Вам пожизненно даровано право сидеть в Нашем присутствии.

У  С а н ь с ы, С ю й  Ю г у н. Благодарим Ваше Величество. (Занимают свои места.)

У  Ц з э т я н ь. Недавно появилась вереница фениксов, они слетелись на утуны[13] возле зала Собравшегося Света. Как раз в это время Мы вышли в парк при дворцах Шанъян. И еще Мы видели, как десятки тысяч рыжих воробьев резвились в то утро у дворцовых строений. Все это так нас обрадовало!

У  С а н ь с ы, С ю й  Ю г у н, С е  Я о х у а н ь (поздравляют государя, встав со своих мест). Это все знаменует мудрость Вашего Величества, Ваши слуги поздравляют Вас.

У  Ц з э т я н ь. Все так, страна наша давно обрела мир, но только вдруг все переменилось. В последнее время с разных сторон к нам поступают тайные сообщения, и в большинстве из них говорится, что управление приходит в упадок, а сети законов изорвались. Наше сердце совсем лишилось покоя.

У  С а н ь с ы. Ваше Величество, живя в спокойствии, размышляете об опасности — мудрые мысли высоки и основательны. Это правда, ныне случились беспорядки в Цзяннани, вызывающие беспокойство, но достаточно для их усмирения выслать войско, и оно наведет порядок первым же ударом в барабан. Так что Вашему Величеству вряд ли стоит предаваться мыслям об этом.

У  Ц з э т я н ь. Как? Кто-то там в Цзяннани взбунтовался?

У  С а н ь с ы. Точно так, Ваш племянник получил тайное донесение от сына своего У Хуна: Ли Дэцай, Ван Аси и Кан Чжэньу созвали на озеро Тайху толпы людей и замышляют мятеж.

У  Ц з э т я н ь. Что? Мы у власти уже почти сорок лет, но кроме мятежа в войсках, учиненного Сюй Цзинъе[14], не было слышно ни о каких народных бунтах. Где тайное донесение на сей счет?

У  С а н ь с ы (вручает донесение). Прошу Императора, мою тетушку, пробежать это глазами.

У  Ц з э т я н ь (прочтя, к У Саньсы). Так! И что ты об этом думаешь?

У  С а н ь с ы. По мнению Вашего племянника, этот Ли Дэцай, несомненно, дальний отпрыск танского правящего дома. Если его немедля не покарать, от него вскоре будут великие беды. Ваш племянник готов выступить во главе десятитысячного войска, дойти до Цзяннани и совершить для Императора труд собаки и коня.

У  Ц з э т я н ь. А что по этому поводу скажете вы, господин Сюй?

С ю й  Ю г у н. Если мятеж в самом деле имеет место, он должен быть усмирен. Но Цзяннань — земля богатая и густонаселенная, а простые люди хотят жить в мире и радостно трудиться. Предстоит еще выяснить, что такое этот мятеж Ли Дэцая и имеет ли мятежник отношение к танскому правящему дому. Если же, не подумав, двинуть войска, то можно разорить Цзяннань и растревожить Поднебесную. Только что Се Яохуань, цензор из Ваших дворцов, спорила по этому поводу с Лянским ваном. Ваш слуга полагает, что рассуждения придворной дамы Се полезны для дела, так сказать, могут стать хорошим топливом для печи.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Батум
Батум

Пьесу о Сталине «Батум» — сочинение Булгакова, завершающее его борьбу между «разрешенной» и «неразрешенной» литературой под занавес собственной жизни,— даже в эпоху горбачевской «перестройки» не спешили печатать. Соображения были в высшей степени либеральные: публикация пьесы, канонизирующей вождя, может, дескать, затемнить и опорочить светлый облик писателя, занесенного в новейшие святцы…Официозная пьеса, подарок к 60-летию вождя, была построена на сложной и опасной смысловой игре и исполнена сюрпризов. Дерзкий план провалился, притом в форме, оскорбительной для писательского достоинства автора. «Батум» стал формой самоуничтожения писателя,— и душевного, и физического.

Михаил Александрович Булгаков , Михаил Афанасьевич Булгаков , Михаил Булгаков

Драматургия / Проза / Русская классическая проза / Драматургия
Человек из оркестра
Человек из оркестра

«Лениздат» представляет книгу «Человек из оркестра. Блокадный дневник Льва Маргулиса». Это записки скрипача, принимавшего участие в первом легендарном исполнении Седьмой симфонии Д. Д. Шостаковича в блокадном Ленинграде. Время записей охватывает самые трагические месяцы жизни города: с июня 1941 года по январь 1943 года.В книге использованы уникальные материалы из городских архивов. Обширные комментарии А. Н. Крюкова, исследователя музыкального радиовещания в Ленинграде времен ВОВ и блокады, а также комментарии историка А. С. Романова, раскрывающие блокадные и военные реалии, позволяют глубже понять содержание дневника, узнать, что происходило во время блокады в городе и вокруг него. И дневник, и комментарии показывают, каким физическим и нравственным испытаниям подвергались жители блокадного города, открывают неизвестные ранее трагические страницы в жизни Большого симфонического оркестра Ленинградского Радиокомитета.На вклейке представлены фотографии и документы из личных и городских архивов. Читатели смогут увидеть также партитуру Седьмой симфонии, хранящуюся в нотной библиотеке Дома радио. Книга вышла в год семидесятилетия первого исполнения Седьмой симфонии в блокадном Ленинграде.Открывает книгу вступительное слово Юрия Темирканова.

Галина Муратова , Лев Михайлович Маргулис

Биографии и Мемуары / Драматургия / Драматургия / Проза / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Документальное / Пьесы