Современная политическая философия

вания Бога, души или каких-то других сомнительных метафизических сущностей. Некоторые моральные теории говорят, что главное — это состояние души, или что следует жить согласно воле Божией, или что лучшая жизнь — та, которая обеспечивает вечную жизнь за гробом. Многие люди считают, что без этих религиозных понятий мораль оказывается непоследовательной. Без Бога мы остаёмся только с набором правил — «делай то», «не делай этого», у которых нет смысла и цели.

Относительно утилитаризма вряд ли возможно подумать такое. Та цель, которую он преследует — счастье, или благосостояние, или благополучие, — это то, к чему мы все стремимся для себя и для тех, кого мы любим. Утилитаристы просто требуют, чтобы меры по достижению благосостояния или пользы для людей (я буду использовать эти термины как взаимозаменяемые) осуществлялись беспристрастно, для каждого члена общества. Являемся ли мы детьми Бога или нет, имеем ли мы душу, обладаем свободной волей или нет, мы можем страдать и быть счастливыми, нам может быть лучше или хуже. Независимо от того, насколько мы религиозны, мы не можем отрицать, что счастье ценно, так как мы ценим его в своей собственной жизни.

Другая, но связанная с этим же привлекательная черта утилитаризма — это его «консеквенциализм». Я буду рассматривать вопрос о том, что конкретно это значит, позже, но сейчас важно то, что консеквенциализм требует, чтобы мы учитывали, действительно ли то или иное действие, та или иная мера, предпринимаемая государством, приносит какую-то различимую пользу или нет. Мы все сталкивались с людьми, которые утверждают, что некоторые вещи, например гомосексуализм (или азартные игры, танцы, употребление алкогольных напитков, ругательства и т.д.), морально неправильны, но не в состоянии указать, к каким именно плохим последствиям они приводят. Консеквенциализм запрещает явно произвольные моральные запрещения на такого рода явления. Он требует от каждого, кто осуждает что-либо как моральное зло, показать, по отношению к кому это зло, т.е. они должны продемонстрировать, что чья-то жизнь стала от этого хуже. Таким же образом консеквенциализм утверждает, что нечто является морально одобряемым, только если это делает чью-то жизнь лучше. Многие другие моральные теории, даже мотивированные заботой о благе людей, как кажется, состоят из правил, которым надо следовать, независимо от того, какие будут последствия. Но утилитаризм — это не ещё один набор правил, не ещё один набор «делай то-то» и «не делай того-то». Утилитаризм даёт тест, с помощью которого можно обеспечить, чтобы такие правила выполняли какую-то полезную функцию.

Консеквенциализм привлекателен также и потому, что он соответствует нашим интуициям о различии между нравственностью и другими сферами. Если некто называет некоторые виды сексуального поведения по взаимному согласию морально неправильными, потому что они «непристойны». но не может назвать никого, кто страдает от них, мы можем ответить, что идея «пристойного» поведения, используемая здесь, не относится к морали. Подобные утверждения о «пристойном» поведении более похожи на эстетические утверждения или на апелляцию к этикету и условностям. Кое-кто может сказать, что панк-рок — «непристойная» музыка, не музыка вообще. Но это будет эстетическая критика, а не этическая. Сказать, что гомосексуальный секс «непристоен», не будучи в состоянии указать на какие-либо плохие его последствия, — это примерно то же, что сказать, что Боб Дилан поёт «непристойно», может быть, это и правда, но это не моральная критика. Есть нормы приличия, не являющиеся консеквенциалист:кими, но мы думаем, что мораль важнее, чем просто этикет, и консеквенциализм помогает объяснить эту разницу.

Консеквенциализм, по-видимому, обеспечивает ясный способ решения моральных и социально-политических проблем. Чтобы определить, какая политика является правильной, нам не нужно консультироваться с какими-то духовными вождями или полагаться на туманные традиции. Нам нужно измерить изменения в благосостоянии людей. Поэтому утилитаризм исторически был вполне прогрессивен. Он требовал, чтобы обычаи и авторитеты, которые угнетали людей в течение столетий, были проверены на то, улучшают ли они жизнь людей («человек есть мера всех вещей»). В своих лучших проявлениях утилитаризм — это сильное оружие против предрассудков и суеверия, он даёт стандарт и процедуру, что позволяет бросать вызов тем, кто претендует на власть над нами во имя морали.