Современная политическая мысль (XX—XXI вв.): Политическая теория и международные отношения

Примерно в конце 1990-х годов зародилось новое направление в теоретико-международных исследованиях — история теории международных отношений. К этому времени теоретические исследования международных процессов и явлений прошли уже довольно долгий путь, накопили внушительный багаж и, наконец, у них возникла потребность в обращении к собственной истории как к самостоятельной дисциплине. В отличие от сложившегося канона истории политической мысли новая наука, как и объект ее интереса, с самого начала рассматривала процесс становления и развития теории МО с крайне фрагментарных и дискретных позиций. Во многом это связано не только со спецификой становления самой дисциплины, но и с современным состоянием интеллектуальной истории как таковой.

Канадский ученый Лусиан Ашуорт, как представляется, довольно убедительно сравнил изучение прошлого с обследованием остатков здания после взрыва, ни чертежи, ни фотографии которого не сохранились[121]. Отдельные части конструкции вообще исчезли, другие сохранились лишь частично, третьи — вроде бы целы, но непонятно, где они находились ранее. Кроме того, исследователь приходит, как правило, после того, как кто-то уже поработал на этой площадке. Предшественники уже пытались реконструировать целое — одни добросовестно поработали над текстами «классиков», другие не отличались ни тщательностью, ни логичностью, третьи выдали желаемое за действительное и приписали мыслителям прошлого свои собственные, вполне современные представления. Короче говоря, от оригинала результаты исследования будут весьма существенно отличаться. Вы, со своей стороны, также попытаетесь внести свой вклад в искажение первоначального проекта, и те, кто придут за вами, также будут огорчаться по поводу последствий вашей деятельности. Но такова специфика истории человеческой мысли, в том числе и международно-политической. Поэтому, если мы не хотим вновь и вновь наступать на одни и те же «грабли», с энтузиазмом заниматься «изобретением велосипеда», не зная, что на нем уже давным-давно ездят по всему миру; наконец, если мы в самом деле стремимся понять подоплеку и исходные мотивы многих внешнеполитических решений, придется пройти по пути изучения истории теоретического осмысления международных отношений, останавливаясь, конечно же, только у наиболее значимых вехах. В конце концов, идеи — активные участники всемирной истории, а не просто дополнения к событиям. А ученые, работающие в этой области, не раз трансформировали общие представления о происхождении и эволюции дисциплины до ее окончательного утверждения во второй половине ХХ в.

Но кто все-таки был «отцом-основателем» теоретических исследований в области международных отношений? Оказывается, этого никто не знает. Точно назвать имя конкретного создателя не представляется возможным, хотя существуют разные версии: иногда упоминают Франсиско де Виториа или Н. Макиавелли, иногда Альберико Джентиле или Дэвида Юма, иной раз Гуго Гроция или Томаса Гоббса. И хотя каждый из названных мыслителей внес свой вклад в становление будущей науки о международных отношениях, но никто из них ее все-таки не создал. Процесс осмысления международных связей был существенно сложнее и многограннее, нежели теории одного, даже самого уважаемого автора.

В любом случае, ставя вопросы по поводу теоретизирования вокруг международных отношений, мы обнаруживаем множество самых разных ответов. Историческое прошлое этих ответов включает широчайший спектр разных форм «международного» порядка, акторами которых были полисы (города-государства), империи, государства эпохи позднего феодализма и раннего капитализма, национальные государства и глобальные политии. Поэтому здесь важно сделать существенную оговорку: когда мы рассуждаем о «международных отношениях» и соответствующих «воображаемых конструктах», так или иначе связанных с противопоставлением внешнего и внутреннего, таких как суверенитет, внешняя политика, международное право и др., с исторической точки зрения приходится допускать изрядные искажения, поскольку далеко не все государства подпадали под категорию «национальных».

Профессора из Лондонской школы экономики и политической науки Барри Бузан и Джордж Лоусон назвали следующие поворотные моменты в формировании дисциплины: 1500 г. (открытие морских путей из Европы в Америку и в Индийский океан); 1648 г. (появление современной «Вестфальской» трактовки суверенитета), 1919 и 1945 гг. (две мировых войны и начало холодной войны как главных конкурентных столкновений за мировое господство) и 1989 г. (конец холодной войны и биполярности) — предопределили основную динамику современного международного порядка[122]. Эти даты затем были многократно повторены в самых разных работах по международным отношениям, как в России, так и за рубежом.