Современная политическая мысль (XX—XXI вв.): Политическая теория и международные отношения

Видный канадский ученый Люсьен М. Ашуорт выделил четыре варианта раскрытия истории, эволюции и происхождения теории международных отношений, господствующих в научной и учебной литературе. Воспользуемся его типологией, однако немного расширим ее для лучшего понимания общего и особенного в процессе становления теоретических размышлений.

1. В 1930—1940 гг. утвердилась точка зрения, что теоретические исследования международных отношений начали вызывать интерес в конце XIX столетия. Именно с этого времени, полагают сторонники этой версии, и следует отсчитывать историю теоретических исследований в области МО. Дисциплина международных отношений интересовалась последствиями империализма и индустриализации и их влиянием на систему государств. В каком-то смысле она оставалась частью не только философии, но и политической экономии, впоследствии приобретая все более самостоятельные черты. И хотя споры о внешней и международной политике, связанные, главным образом, с империализмом и геополитикой, занимали важное место в общественно-политическом дискурсе метрополий, собственно, науки о международных отношениях еще не было. Для описания тогдашнего состояния исследований этой области знания лучше подходит определение «международная мысль» (International Thought).

Здесь потребуется комментарий. Сам термин «международная мысль» был впервые сформулирован в переписке между двумя крупнейшими английскими писателями конца XIX в.: Джоном Голсуорси (автором знаменитой «Саги о Форсайтах») и Томасом Гарди («Тэсс из рода д’Эрбервиллей» и другие романы) — еще одно подтверждение долговременной близости истории и литературы в английской интеллектуальной традиции. Позднее, в 1923 г. Джон Голсуорси даже издал брошюру, которую так и назвал «Международная мысль»[123]. С прискорбием признав, что три великие силы — наука, финансы и пресса не справляются с задачами обеспечения мира и сотрудничества между народами, он констатировал:

«Под тонким покровом уважения к цивилизации, а иногда и без него, каждая страна, большая и малая, преследует свои цели — пытается отстроить собственный дом в сожженной деревне. Только страх перед еще худшим хаосом, еще более страшной смертью, еще более свирепой чумой заставляет государства соглашаться на такой компромисс, как мир»[124].

Со временем «международная мысль» вошла в лексикон журналистов, политических деятелей и профессоров, однако она была все же лишь предшественницей теории международных отношений. Более того, она во многих случаях даже не стала полноценной политической философией. Как признал позднее в одной из своих лекций известный английский международник Мартин Уайт, «международная мысль — это то, что мы слышим в дискуссиях людей на улице или в популярной прессе. Международная теория — это то, что мы находим в более качественной печати и надеемся обнаружить в дипломатических кругах и министерствах иностранных дел. Политическая философия международных отношений — это полноценно осознанная, сформулированная теория, иллюстрацией которой может быть поведение некоторых государственных деятелей, Вильсона, вероятно, Черчилля, возможно, Неру; и она может быть выражена серьезными авторами, например Кантом или Кеннаном, Макиавелли или Моргентау. Разница между мыслью, теорией и философией отчасти заключается в точности, с которой они сформулированы, а отчасти в степени их глубины»[125]. В более широком смысле понятие используется и в последнее время, например, оно было упомянуто в заголовке книги конструктивиста Николаса Онуфа[126].

2. В качестве даты рождения дисциплины, которая на Западе сегодня называется собственно «Теорией международных отношений», многими учеными принят 1919 год, причем идея создания новой науки появилась еще до того, как был подписан Версальский мирный договор, ознаменовавший окончание Первой мировой войны. Английский геополитик Хэлфорд Джон Маккиндер (1861—1947) определил это событие как отражение «духа 1919 года»[127]. Известный историк Эдвард Карр, член британской делегации на Парижской мирной конференции 1919 г., один из редакторов влиятельной газеты «Таймс», профессор Кембриджского университета и один из создателей «политического реализма», обозначил именно окончание Первой мировой войны как момент появления «науки о международных отношениях». По его мнению, международные отношения настолько кровавы, что предполагают внимание не только к дипломатам и солдатам, но и к ученым[128].