Современная политическая мысль (XX—XXI вв.): Политическая теория и международные отношения

Проблемы рациональности и преобразующей деятельности человека продолжают волновать в еще большей степени современных исследователей, озабоченных последствиями деятельности человека для природы, общества и самого человека. Тем не менее можно обнаружить и оптимистические тона, связанные главным образом с появлением и развитием новых типов научной рациональности. Так, академик В. С. Степин разрабатывает концепцию «техногенной цивилизации». По его мнению, в историческом развитии науки начиная с ХУЛ столетия возникли три типа научной рациональности и, соответственно, три крупных этапа эволюции науки, сменявшие друг друга в рамках развития техногенной цивилизации:

■ классическая наука (в двух ее состояниях, додисциплинарная и дисциплинарно организованная наука);

■ неклассическая наука;

■ постнеклассическая наука[218].

Классический тип научной рациональности концентрировал внимание на объекте, стремился при теоретическом объяснении и описании элиминировать все, что относится к субъекту, средствам и операциям его деятельности. Такая элиминация рассматривалась как необходимое условие получения объективно-истинного знания о мире. Цели и ценности самой науки не осмысливались.

Неклассический тип научной рациональности учитывал связи между знанием об объекте и характером средств и операций деятельности. Но связи между внутринаучными и социальными ценностями по-прежнему оставались вне интересов ученых.

Постнеклассический тип научной рациональности расширяет поле рефлексии над деятельностью. Он учитывает соотнесенность получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и операций познания, но и с ценностно-целевыми структурами, с социальными ценностями и целями. Иными словами, в центр исследования включается и сам человек с его иррациональностью, эмоциональностью, бессознательным и т.д. Таким образом, техногенная цивилизация вступает в пору особого типа прогресса, когда гуманистические ориентиры постепенно становятся исходными в определении стратегии научной рациональности.

Модернизация стран Востока. Хотя опыт стран Запада исключительно важен для понимания процессов модернизации (от традиционного общества к индустриальному и затем к постиндустриальному), конкретный путь может существенно отличаться от западного канона. Это доказывает целый ряд стран Востока, прошедших путь догоняющего развития и достигших поставленных целей, при этом не утратив национальных особенностей. Есть и страны, путь которых к модернизации оказался неуспешным, тупиковым, приведшим к распаду страны, гражданским войнам, стагнации и бедности.

Прежде всего, следует определиться, что мы понимаем под «Востоком». Он может быть понят и в узком, и в широком смысле. В строгом, узком смысле имеется в виду множество территориально-цивилизационных комплексов Азии и Северной Африки (исламский мир, индобуддийский ареал в Южной и Юго-Восточной Азии, а также конфуцианско-буддийский регион Восточной (Центрально-Восточной) Азии. В широком смысле Восток («большой Восток») включает также всю Африку (А. Д. Воскресенский). В значительной степени это традиционные общества, но некоторые из них осуществили вполне успешную модернизацию.

Основной вопрос заключается в том, как сделать так, чтобы общество восприняло инновацию, которая стала бы для него органичной, и оно понесло бы эту инновацию дальше? Ведь можно привнести какую-то модель извне, можно создать какие-то институты, можно выделить немалые средства, можно начать развивать определенные направления, но все они никак не будут связаны с остальной инфраструктурой. Как их связать?

Если мы обратимся к примеру тех стран, которые сумели совершить такие инновационные прорывы, — скажем, Сингапур, Малайзия, Индия, Япония, Южная Корея, Израиль, — то увидим, что, как правило, помимо программ, финансовых средств, привлечения известных специалистов, своих и зарубежных, все они очень мощно подкрепляли инновационный прорыв целой системой инфраструктуры, т.е. использовали наличие в данном обществе определенных традиций: научных, технологических и даже духовных — отношение к успеху, к исполнительской дисциплине и совокупность ценностей, которые сложились в данном обществе. Если возникает диссонанс между инновацией и этой инфраструктурой, то инновация в скором времени будет отторгнута и традиция восторжествует. Необходимо найти то, что заставило бы саму инновацию превратиться в традицию.

В качестве примера возьмем Непал. Здесь модернизация осуществлялась в контексте формулы, выдвинутой известным отечественным культурологом М. К. Петровым: «двуязычие культур»[219]. Существуют два языка: с одной стороны — язык знания, науки, текстуального накопления; с другой стороны — язык богов и предков, который доминирует в традиционных культурах. Поскольку второй язык воспринимается как норма, возникает сложнейшая проблема перехода с одного языка на другой (в европейской истории этот переход обозначается как переход («от мифа к логосу»), освоения новой культурной среды. По мнению Петрова, Непалу это удалось.