Современная политическая мысль (XX—XXI вв.): Политическая теория и международные отношения

Из учебников в монографии, из энциклопедий в справочники кочуют определения национального государства, создающие иллюзию завершенного представления о том, что же это все-таки такое. Приведем хотя бы несколько определений. Национальное государство — это конституционно-правовой статус государства... политическая форма самоопределения нации. Национальное государство образовывается нацией, которая компактно проживает на определенной территории... (Энциклопедический словарь). Национальное государство — (nationstate) в буквальном смысле суверенная общность, в которой преобладает одна нация. Мифологическая и интеллектуальная конструкция, обладающая высокой степенью убедительности и большой политической силой (Политология. Словарь). Национальное государство — государственное образование, где права титульного этноса ставятся выше граждан другой национальности. Современное демократическое государство это не национальный ансамбль песни и пляски, а права конкретного гражданина (Геоэкономический словарь-справочник). Государство, в котором становление нации шло одновременно с образованием государства, в связи с чем политические границы государства совпадают с этническими («Словарь лингвистических терминов» Т. В. Жеребило)...

Наконец, приведем известное определение Валерия Тишкова, в котором речь идет о нации, а фактически о национальном государстве:

«Государства имеют больше оснований называться нациями, поскольку только они имеют возможность фиксировать свое членство через гражданство, имеют охраняемые территориальные границы, располагают бюрократиями, образовательными и информационными институтами и обладают делегированным правом на отправление насилия в отношении членов этой коалиции... Нация служит символом в утилитарных целях достижения консолидации и общей лояльности населения по отношению к государству. Общая гражданская идентичность, которая достигается через понятие “нация”, не менее важна для государства, чем конституция, общие правовые нормы и охраняемые границы»[223].

Итак, даже само понятие имеет разные редакции в многочисленных отечественных учебниках, монографиях и статьях: национальное государство, государство-нация, нация и т.д. Это, разумеется, затрудняет работу, однако одновременно говорит о том, что, хотя согласия в отношении термина в научном сообществе все еще нет, «нервный узел» концепта вполне сформировался, что делает его использование вполне адекватным. Неудивительно поэтому, что многие авторы, в том числе и российские, предпочитают говорить о «государстве-нации», а не о «национальном государстве» — более укоренившемся понятии, особенно в среде международников.

Можно продолжить этот длинный список, однако уже и перечисленных определений достаточно, чтобы убедиться в том, что на протяжении истории основные черты и нормативная легальность национального государства постоянно создавали проблему для политических и социальных наук. С чем только не связывали его становление: с подъемом и расцветом национализма, с введением всеобщей грамотности, с «политическим воображаемым» (Б. Андерсон), с налогообложением и военной обязанностью на определенной территории, с языком, культурой, религией, историей и т.д.[224]

Концепту предсказывали исчезновение или, наоборот, прочили стабильное будущее. Неудивительно поэтому, что понятие национального государства концептуально размыто и крайне амбивалентно с точки зрения своих нормативных оснований.