Современная венгерская пьеса

М а й о р (оживившись). Когда солдаты стоят в карауле, они постоянно зевают. А это опасно, — кто зевает, тот может заснуть, а кто заснет, того могут подстрелить… Я изобрел оригинальный способ отучить их от зевоты. С этой целью я кладу солдату в рот сливовую косточку. При смене караула он обязан передать ее следующему. Понимаете? А тот — следующему, ясно? (Приглядывается к Тооту.) Нет ли у вас дома слив?

М а р и ш к а. Сезон слив уже кончился, господин майор.

М а й о р. Не беспокойтесь. Мы обойдемся. (Развивает бурную деятельность: рассматривает рот Тоота, оглядывает стены комнаты, бежит к себе и приносит чемодан, открывает его, достает фотоаппарат, потом, передумав, вынимает из чемодана дамский пистолет, подносит ко рту Тоота.) Разрешите?

М а р и ш к а. Улыбнись, Лайошка.

А г и к а. Папа у меня всегда такой серьезный.

М а й о р. Это не беда. Даже лучше… (Откладывает пистолет.) Подойдет, но не идеально. Сейчас! О, нашел. (Достает механический ручной фонарик. Нажимает ручку, фонарик жужжит и светится.) Мы называем это «жучком». (Кладет его перед Тоотом.) Прошу вас, милый господин Тоот.

М а р и ш к а. О! Мне бы никогда не пришло в голову!

А г и к а. И как все просто!

Т о о т (вертит фонарик в руках). Хорошая штучка.

М а й о р. Ну и пользуйтесь на здоровье, милый Тоот.

Т о о т. Что я должен с ней делать?

А г и к а (смеется). Что делать? Возьми, и все!

Т о о т. Не болтай глупости!

М а р и ш к а. Только не проглоти, милый Лайош.

М а й о р. Ни жевать, ни глотать нельзя. Можете сосать, как постный сахар.

Т о о т (возмущенно). Чтоб я взял эту штуку в рот?

А г и к а. А куда же еще? (Смеется.)

Т о о т (бьет кулаком по столу). Молчать!

Агика испуганно замолкает.

(Берет фонарик, рассматривает.) Но это же карманный фонарик!

М а р и ш к а. А ты что думал, милый Лайош?

Т о о т. И я должен держать его во рту?

М а р и ш к а (непонимающе). Что тебя смущает, Лайош? А… (Майору.) Он боится проглотить.

М а й о р. Не стоит этого бояться, господин Тоот. Поначалу, может, вам будет чуточку неприятно, но потом вы привыкнете к нему, как к вставному зубу.

Т о о т (Маришке). И ты так думаешь?

М а р и ш к а. Разве я когда-нибудь желала тебе плохого? Открой рот, Лайош.

Т о о т. Чтоб я… (Хватает фонарь, сует его в рот.)

Маришка помогает.

А г и к а (отцу). Так ты выглядишь гораздо лучше. У тебя округлились щеки, и вообще лицо стало выразительным.

М а р и ш к а. Мне тоже ты так больше нравишься.

М а й о р. Ну, все позади… Надеюсь, вам не очень неприятно?

Тоот трясет головой.

Видите, какой успех! Женщины от вас будут без ума.

Тоот пытается что-то сказать.

Хватит заниматься разговорами. Начнем работать. Все — по местам! Я попробую заложить пять листов. Приготовились… Отставить! Прежде чем начать, я хочу сообщить, что по возвращении в часть я не только переведу вашего сына в штаб, но и отведу ему койку рядом со своей вместо лейтенанта Микулица… Мой штаб расположен в здании школы, а там выставлен двойной караул.

Маришка и Агика вскакивают и восторженно благодарят майора. Т о о т  в это время идет с фонарем во рту к двери, но натыкается на стену, затем находит дверь и незаметно уходит.

Не будем терять время! Я больше не могу терпеть!.. Начали, начали! Где господин Тоот?

Все оглядываются, ища Тоота.

А г и к а. Он, наверное, сейчас придет…

М а р и ш к а (ломая руки). Не знаю… не знаю… (Открыв дверь в сад.) Лайош, где ты? (Выбегает из дома.)

Слышен удаляющийся голос Маришки: «Лайош, где ты?»

Свет гаснет.