Современная венгерская пьеса

П о ч т а л ь о н (на авансцене, пока меняется декорация). Я манипулирую с письмами бескорыстно. Не делай я этого, все верх ногами перевернулось бы. Правильно, что я не отдал телеграмму… Вот если б у профессора Киприани был сын и если бы этот сын находился на фронте и о нем я получил бы такую телеграмму… тогда другое дело. За домом Киприани есть теннисная площадка. День-деньской гоняют там мячики: туда-сюда, туда-сюда… У человека в глазах рябит… Другое дело господин Тоот. Когда он надевает свою каску — он как статуя. Все в нем прочно, уравновешенно, пропорционально. Если его, к примеру, распилить на две части в длину, он распадется на две совершенно равные половины. Одно удовольствие смотреть! И вот пришла эта телеграмма. А письма-то продолжают идти, будто их Дюла жив, ведь письма идут медленнее, и им нет дела, что отправителя уже давно нет в живых… И вот, представляете, что было бы, если б я всю почту аккуратно вручал адресату?! Да это был бы конец света! Нет-нет… Знают, что его нет, а он все пишет… Одно противоречит другому. Я однажды попытался одновременно сидеть и стоять. Не получилось! Тогда в первый раз и попал в психиатричку. С тех пор я гляжу за людьми, чтобы жизнь их шла как положено… (Уходит.)

Картина вторая

Комната священника. М а р и ш к а  и  с в я щ е н н и к.

М а р и ш к а (робко постучав). Слава Иисусу!

С в я щ е н н и к (лежа на кровати). Белье из глажки принесла, Маришка?

М а р и ш к а (запыхавшись). Мой муж пропал!

С в я щ е н н и к (вставая). Как пропал?

М а р и ш к а. Пропал — и все. Дома — гость, а я за ним бегаю.

С в я щ е н н и к (вздыхает). Что творится с людьми! У всех помутился разум. Сегодня утром присылает за мной герцог. Что бы ты думала?! Просит совета — как быть: чувствует себя убежденным коммунистом. Подумать только! Еще вчера был здоров.

М а р и ш к а. Бедняжка.

С в я щ е н н и к. Говорит, что это произошло с ним во время утренней верховой прогулки.

М а р и ш к а. Наверное, растрясло. Что ж вы ему посоветовали?

С в я щ е н н и к. Принять теплую ванну. А нельзя ли твоего мужа привязать? К стулу, например. Тогда он не сможет убегать.

Откуда-то слышен храп.

М а р и ш к а. Как только свяжешь — он заснет. Он даже фонарик, маленький такой, не хочет в рот взять.

С в я щ е н н и к. А если повесить на шею колокольчик? Могу одолжить.

Храп становится сильнее.

М а р и ш к а (оглядывается). Это будет раздражать господина майора.

С в я щ е н н и к. Тише. Слышишь? Это не ты издаешь звуки?

М а р и ш к а. Я? Что вы!

С в я щ е н н и к. Не слышишь? (Прислушивается.) Храпит кто-то. (Заглядывает под кровать.) Господи Иисусе! Он здесь! Как ты сюда попал, сын мой?

Из-под кровати, кряхтя, выползает  Т о о т.

Т о о т (невозмутимо). Через окно.

С в я щ е н н и к. Но почему?

Т о о т. Дверь была заперта.

С в я щ е н н и к. Вполне резонно… (Маришке.) Оставь нас, дочь моя.

Маришка уходит.

(Тооту.) Рассказывай.

Т о о т. Что мне делать? Поверите — боролся изо всех сил. Но не могу. С каждым днем меня все сильнее захватывает желание куда-нибудь спрятаться.

С в я щ е н н и к. Куда спрятаться?

Т о о т. Не имеет значения. Лишь бы спрятаться, куда угодно! Знаю, что нехорошо, но вот и сейчас, разговариваю с вами, отец мой, а едва сдерживаю себя, чтобы не забраться под вашу сутану.

С в я щ е н н и к (вздыхает). Такой большой, солидный человек! О господи! (Подняв полы сутаны.) Ну, если тебе полегчает, что делать, — полезай…

Т о о т (подумав). Было бы хорошо, ох как хорошо, отец мой… Но боюсь, бес совсем меня одолеет, если я ему уступлю.

С в я щ е н н и к. Видишь, сын мой, ты умный человек… Чем же тебе помочь? Идет война, газеты пишут, что победа наша близка, а мы все боимся чего-то… Да что там говорить! Возьми себя в руки, подумай, что тебя гнетет?

Т о о т. Три вещи гнетут меня, святой отец.

С в я щ е н н и к. Говори.

Т о о т. Во-первых, майор требует, чтобы я носил каску, надвинув ее на глаза.

С в я щ е н н и к. Дальше, дальше.

Т о о т. Во-вторых… я люблю иногда так потянуться, чтобы хрустнули косточки, и простонать: «Ох, мама-мамочка»…

С в я щ е н н и к (раздраженно). Еще что?

Т о о т. Он мне это запрещает. И, в-третьих, он требует, чтобы я держал во рту карманный фонарик, дабы не зевать.

С в я щ е н н и к. Вон оно что… (Зло.) Большой фонарик?

Т о о т. Не очень. Так, с куриное яйцо.

С в я щ е н н и к. Гм… И его надо проглотить?

Т о о т. Ни в коем случае. Только сосать, как постный сахар.

С в я щ е н н и к. И это все, что тебя беспокоит? (Возмущенно.) Все твои неприятности?! (К двери.) Зайди, Маришка!

М а р и ш к а  входит.