Современная венгерская пьеса

Ш а й б а н. Ты стоишь на посту и делай свое дело. Ровно через десять минут всем быть здесь. Я отдам последний приказ по роте.

Воньо отходит в сторону и садится. Дюкич следует его примеру. Редецки тоже садится на стул.

Ф о р и ш. Разрешите спросить, господин капитан: готовить обед или нет?

Б о д а к и. Обед давно бы мог вариться! Уж не собираешься ли ты закончить войну голодным?

Ш а й б а н (Алмери). Надо бы вкратце изложить, какие причины побудили нас отказаться выполнять приказ. Я хочу, чтобы ты помог мне. (Идет к стулу, садится.)

Алмери садится рядом с ним.

Ф о р и ш, стараясь остаться незамеченным, уходит.

Б о д а к и (закуривает). Старику нотариусом бы, а не командиром быть. Когда надо действовать, он начинает заниматься писаниной.

М о ж а р. Господин учитель, могу я сказать напрямик то, что говорил тогда?

Ш а й б а н. Разумеется.

М о ж а р. Вы хотите свалить на нас ответственность. Хитрая бестия.

Б о д а к и (смотрит на стол). Помнишь, здесь был твой вещевой мешок?

М о ж а р. Помню.

Б о д а к и. Так разыграем и эту сцену.

М о ж а р. Господин капрал, вы не пойдете к своим людям?

Б о д а к и. Они давно знают чего хотят. А это чей?

М о ж а р. О чем вы?

Б о д а к и (поднимает, развязывает «вещмешок»). Об этом. Твой?

М о ж а р. Мой. Там пиджак и штаны.

Б о д а к и. А ну-ка, спустись.

М о ж а р. Имею честь доложить — нельзя.

Б о д а к и. Улизнуть собрался? Морду бы тебе набить, лицемер ты эдакий! Вопишь, что страна погибает, а самому, в сущности, ни до чего нет дела!

М о ж а р. Сами говорили, разбежимся кто куда! Каждый волен идти куда глаза глядят!

Б о д а к и. Но вместе! Или никак! Никто не выкрал свой вещевой мешок, только ты! Слезай оттуда!

М о ж а р. Я не имею права покинуть свой пост!

Б о д а к и. По моему приказу можешь!

М о ж а р (хватается за «автомат»). Ни по чьему приказу.

Б о д а к и. За оружие хватаешься? Против меня? Ладно, Можар, встретимся после смены часовых. (Направляется к выходу.)

Явление двадцатое

Ш а й б а н н е (встает со стула). Вы с ума сошли? Зачем вы направили на него оружие? Сейчас моя очередь. Но нет, этого никто не может от меня требовать.

Ш а й б а н. Ты мне все рассказала. Я знаю все.

Ш а й б а н н е. Но остальные?.. Разве ты не понимаешь?

Ш а й б а н. Ради меня. Очень тебя прошу.

Шайбанне достает из сумки бумагу, разрывает ее надвое и делает два «пакета». Выходит на середину сцены.

М о ж а р. Доброе утро, фрейлейн Анна.

Б о д а к и (направляется к кладбищу, оборачивается, и заметив Шайбанне, подходит). Я же тебе говорил, не поднимайся на гору. Это место не для тебя.

Ш а й б а н н е. Я закрыла почту. Не к чему держать ее открытой.

Б о д а к и. Это верно, что русские в Габорхазе?

Ш а й б а н н е. Я недавно звонила в тамошнее почтовое отделение. Мне ответили на непонятном языке.

Б о д а к и. Значит, круг постепенно замыкается.

Ш а й б а н н е (передает ему один из «пакетов»). Свежие коржики со шкварками. Балинтне передала, чтоб ты поел как следует.

Б о д а к и. А второй пакет кому?

Ш а й б а н н е. Командиру.

Б о д а к и (смотрит на Можара). Отойдем в сторонку, а то этот подлец навострил уши.

В о н ь о. Это верно! Ты любил подслушивать!

М о ж а р. Неправда!

Б о д а к и. Чего тебе надо от господина капитана?

Ш а й б а н н е. Не я пекла ему коржики.

Б о д а к и. Отвечай на мой вопрос.

Ш а й б а н н е. Спроси его самого, что он от меня хочет.

Б о д а к и. Как бы ты не пожалела, Анна, что была благосклонна и к одному и к другому!

Ш а й б а н н е. Он ко мне даже пальцем не прикоснулся.

Б о д а к и. Вот и прекрасно! Тебе все равно не выкинуть меня из головы. Кто бы ни признавался тебе в любви, ты всегда будешь слышать меня, всегда будешь помнить меня, и кто бы тебя ни ласкал, ты никогда не забудешь, как я горячо тебя любил.

Ш а й б а н н е. Почему ты хочешь быть только любовником?

Б о д а к и. Потому что нет более крепкой любви. Супруги могут жить вместе, даже испытывая друг к другу безразличие.

Ш а й б а н н е. Пусть так, только бы не быть одинокой! Я так давно одинока, и это так мучительно, что больше я не могу. Ты же знаешь, у меня на всем белом свете никого нет.

Б о д а к и. Но я не могу здесь осесть. Я же солдат, а солдатам, прошедшим тысячи километров по дорогам войны, вряд ли суждено скоро обрести свой дом.

Ш а й б а н н е. Между нами ничего бы не было, если б тебя не расквартировали в том доме, где я живу.

Б о д а к и. Если б ты при бомбежке не выбежала с криком во двор, а мне не пришлось бы тебя успокаивать и внести в дом на руках…

Ш а й б а н н е. Это была случайность.