Современность в свете Слова Божия. Слова и речи

Легко себе представить, какие трудности такая сосредоточенность сознания могла иногда рождать в общении с приходом. Ведь для того, чтобы отвечать требованиям о. Георгия, все должны были бывсецело проникнуться всеопределяющим значением Церкви и своего в ней пребывания! Не случайно то, что о. Георгий, как я уже отметил, одно время горел мыслью о том, чтобы образовать где-то в пустынном месте новый приход, всецело состоящей из таких, как он, «идеалистов» Церкви! И это была не мечта отвлеченная, а нечто представлявшееся почившему реальностью, требующей осуществления.

Далек он был от нашей современной общей жизни — такой ныне поистине страшной в своей уже входящей в правило отчужденности от Церкви. Но близок неизменно людям, служа им во Христе. И его внезапная кончина озаряет его личность светом, действительно, невечерним. Взял его от нас Господь. Будем же молитвенной памятью о нем во спасение себе носить в сознании своем его светлый образ.

Вечная память почившему в Бозе иерею Георгию!

Готовимся ли мы к Великому Посту?

«Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче!..»

Милостью Божиею, вновь вступаем мы в подготовительные недели к Великому Посту. Как прекрасны эти подготовительные недели! Какое богатство назидания дают они нам! И как плодотворно проводили бы мы спасительное поприще Великого Поста, если бы мы по-настоящему усвоили себе это богатство и надлежащим образом пользовались бы им.

Весь Богослужебный год нашей св. Православной Церкви, со всеми его праздниками, священными воспоминаниями, чествованиями памяти святых угодников Божиих и постами, исполнен необычайного богатства назидания и являет собою подлинную таинственную жизнь Церкви в лицах и событиях. И только тот может почитаться живым членом Церкви, кто духом своим принимает живое участие в этой жизни Церкви, кто живет жизнью Церкви — кто переживает все то, что св. Церковь предлагает ему в течение своего Богослужебного года переживать и кто старается все это богатство назидания усвоить.

Но в особенности это так в отношении Великого Поста и четырех (трех седмиц и четырех воскресных дней) предшествующих ему так называемых подготовительных недель. Ведь время Великого Поста это — время покаяния, а в чем мы, грешные люди, больше всего нуждаемся, как не в покаянии. Вот почему Великий Пост с его Богослужебными чтениями и песнопениями особенно сильно и глубоко затрагивает наши сердца, если только они не окончательно еще окаменели, если они еще не потеряли способность к покаянию, если еще доступно нам, хотя бы в самой малой степени, то возвышеннейшее и прекраснейшее из духовных чувствований и переживаний, которое св. Церковь называет умилением.

Но горе нам, если в нас ничего этого уже нет, ибо это явный признак постигшей нас духовной смерти,которая гораздо страшнее смерти телесной. Только чудо Божией милости может опять воскресить душу умершую грехами.

И вот потому-то св. Церковь перед наступлением Великого Поста и озабочена тем, чтобы сильными, яркими образами, назидательными трогающими душу представлениями и воспоминаниями оживитьнаши души, расшевелить наше дремлющее сознание, пробудить от сна греховного, возставить от одра смерти и сделать нас бодрыми и живыми членами своими — послушными сынами и дщерями, с любовью внемлющими наставительному гласу своей Матери-Церкви.

Все ли мы, православные русские люди заграницей, в настоящее время живем жизнью нашей Матери-Церкви, все ли мы впитываем в себя ее дивные спасительные наставления, все ли мы переживаем и усваиваем то великое духовное богатство назидания, которое она нам предлагает? А в частности и в особенности: все ли мы готовимся, как это надлежит по замыслу св. Церкви, к Великому Посту, и все ли мы потом проводим Великий Пост так, как это следует делать живым членам Церкви?

Увы! Много всяких препятствий для этого в чужеземных странах, далеких от истинной Христовой веры, в которых мы живем. Многие из нас не в состоянии даже регулярно бывать у Богослужения, не только в дни будничные, а иногда и в праздничные — из-за отсутствия храма или священника или по роду своей работы или занятия, коим снискивается пропитание.

Но что сказать о тех, православных русских людях, которые и храм имеют и располагают всеми необходимыми возможностями для того, чтобы жить всей полнотой церковной жизни, быть живыми членами Церкви и, однако, не пользуются всем этим, а живут, как какие-то иноверцы или язычники? Могут ли они иметь какое-нибудь оправдание? И не сделались ли такие действительно живыми трупами?