Современные чудесники: странные исчезновения

– Я действительно использовала чары Смягчения, из-за которых мы не сразу отреагировали на нападение оборотня. Это привело к нашему распаду, – тихо рассказала Молли. Её взгляд остановился на Матильде, и в глазах знаменитого кондитера появилось что-то новое. – Но я сделала это не для того, чтобы нам навредить. В то время у нас часто возникали ссоры, и мне было очень больно смотреть на это. Мне было больно смотреть на то, как моя вторая семья рушится. И тогда… однажды я прочитала, что существуют такие чары, с помощью которых можно немного остудить эмоции. Я подумала, что это поможет справиться с накалом страстей в нашей команде. И… я попросила Вилли наложить такие чары. Он согласился со мной и сделал это. У него получилось – какое-то время мы вообще не ссорились. Но… из-за чар Смягчения чувство страха тоже притупилось, и когда на нас напал оборотень, мы даже не испугались и не сразу бросились спасаться. Поэтому можно считать, что это я наложила эти чары. Это я разрушила нашу команду. Никто ни в чём не виноват, только я одна. И ещё, – тут она снова посмотрела прямо на Матильду. – Мне очень жаль, что я подвела тех, кто восхищался мной.

– Молли… – тихо сказал Вилли. – Я тоже виноват. Я наложил эти чары.

– Вилли виноват, – покачиваясь, произнесла Рута. – Он виноват.

Молли подхватила её под руку. Пьеро твёрдо сказал:

– Нет, ребята, это всеобщая наша вина. Молли и Вилли просто хотели как лучше. Если бы не ссорились, не было бы чар Смягчения. Вы не виноваты, что мы распались. Мы распались, потому что поняли, что больше не справляемся. Мы выросли, и нам было пора идти дальше.

Матильда с сочувствием посмотрела на Молли.

– Вы всё равно остаётесь той, кем я восхищаюсь, мисс Мур, – робко произнесла она.

Молли осторожно улыбнулась ей, и Матильда ответила на улыбку. Потом она поймала взгляд Алисы и заметила, что Пётр Грачев задумчиво смотрит в стену. Наверное, ему, как человеку, которому явно было трудно признавать собственные ошибки, теперь было о чём подумать.

– Но шкатулка, ребята. Я не понимаю, куда она могла исчезнуть, – Молли сглотнула. – Что случилось в ту ночь? И что с Рутой? Я слышала, что в последнее время она какая-то сама не своя. Но не думала, что всё настолько серьёзно. Какая-то болезнь?

Рута снова начала качаться, глядя прямо перед собой. Молли и Пьеро подхватили её под руки. Матильда кашлянула и на дрожащих ногах осторожно сделала шаг вперёд.

– Мне кажется, я знаю, что случилось с Рутой Ковальской, – хрипло произнесла она и посмотрела на Марию-Эдуарду. – И вам ведь это тоже известно, сеньорита Сильва? Или, точнее… панна Ковальска?

Ларри вздрогнул, Эра-Роза вскрикнула, Флоренс прижала ладони ко рту. Боря поражённо поднял брови, Алиса и Бенедикт напряжённо посмотрели на Матильду. Только Оливер продолжал спокойно стоять, насвистывая какую-то мелодию.

– Девочка, что ты говоришь? – резко спросила Мария-Эдуарда. – Я понятия не имею.

– На вашем концерте мы заметили, что вы поёте… не так, как раньше. Бенедикт заметил, он разбирается в музыке, – спокойно произнесла Матильда, хотя внутри вся дрожала. – И, к тому же, эти длинные серёжки, которые даже сейчас на вас.

В воспоминании Пьеро Риччи Рута снова повернулась к Марии-Эдуарде и показала ей на ладони серёжку – очень длинную, из колец и цветов.

– Как тебе вот эти серьги? – спросила она

– Нет-нет, – ответила красавица. – Я никогда не надену длинные.

– Конечно, за годы вкусы Марии-Эдуарды Сильвы могли измениться, – продолжила Матильда. – Но я предположила – а что если нет? И тогда странное поведение Руты Ковальской и то, что Мария-Эдуарда стала вести себя по-другому, можно объяснить. Рута Ковальска пыталась нам что-то сказать в замке Локет.

– Хотя Мария-Эдуарда в последнее время вообще ведёт себя как-то странно… – протянула Молли.

– Что вы имеете в виду, мэм? – спросил Бенедикт.

– Не знаю… Просто её не узнать.

Матильда внимательно смотрела на Марию-Эдуарду.