6. Миряне не входят в Епархиальный Совет. Клириков назначает и отстраняет архиерей без утверждения Высшей власти, что ведет к произволу.
7. Секретаря назначает архиерей без утверждения Высшей власти. Снова лазейка для произвола.
Действующий Устав упраздняет всякий контроль за действиями архиерея и замыкает на архиерея всю епархиально-приходскую жизнь, пресекая вне персоны епископа любое непосредственное общение местной Церкви с церковной полнотой. Внутри пространства епархии любое проявление жизни связано архиерейским «благословением». Требование епископа «испрашивать благословение на всякий поступок» доводится до абсурда. Даже младенец нуждается в самостоятельности и на излишнюю опеку матери отвечает: «Я шам!». В тюремном содержании унизительно переживается ограничение свободы на естественные надобности. Взрослый человек вынужден испрашивать разрешения выйти в туалет, напиться воды, лечь, встать, опустить руки. В качестве курьеза можно процитировать текст Устава 2009 г.:
Приход образуется по добровольному согласию верующих граждан православного вероисповедания, достигших совершеннолетия, с благословения епархиального архиерея (гл. XI, п. 2).
Даже совершеннолетие достигается по благословению правящего архиерея!
В правовом обществе действуют два принципа. Один определяет права граждан: «все, что не запрещено, разрешено». Исполняя требования закона, граждане не спрашивают разрешения чиновников на личную жизнь и поступки, не запрещенные законом. Другой принцип определяет права чиновников, которым предоставлена власть: «все, что не разрешено, запрещено». Этот принцип ограничивает самоуправство. Чиновники могут действовать только в рамках закона.
В епархиальной практике для клириков и прихожан действует обратный принцип: «все, что не разрешено, запрещено». При этом в Уставе РПЦ не прописаны права клириков и прихожан храма. Им не разрешена любая деятельность, не санкционированная епископом в каждом частном случае. Право возникает в частном порядке как благословение епископа. Воля епископа является источником права в местной Церкви. Мы не найдем в Уставе ни одного разрешения или права для клириков и прихожан. Он содержит только обязанности и запреты. Даже выполняя обычные обязанности, клирик рискует вызвать гнев и прещение епископа, если возникает нестандартная ситуация и ему приходится самостоятельно принимать решение. Когда нет ни любви, ни объективного права, диалог невозможен. В епархиальной практике общение епископа с клириком ограничено с одной стороны, «прошениями» и «объяснениями», а с другой – «указами» и «распоряжениями». В этот круг не вмещаются ни богословие, ни любовь. В нем есть канцелярские формы, но нет христианской жизни. Клирик и мирянин осознаются как безличные единицы «священной бухгалтерии». К ним никак не относятся: ими управляют. Они представляют лишь физические элементы административного процесса.
Как именуются в Уставе РПЦ «сограждане святым и присные Богу» (Еф 2:19)? Устав РПЦ определяет «несвященнослужителей» как «прихожан», «мирян» и «членов приходского собрания». Устав 2009 г. ввел взамен этих терминов термин «гражданин». Эти прагматические определения лишены духовного содержания и не наполнены каноническим смыслом. Они ставят народ Божий в формальное отношение к приходу, понятому в качестве административной единицы. Чаще всего в Уставе употребляется термин «прихожане», получивший следующее определение: «Прихожанами являются лица православного исповедания, сохраняющие живую связь со своим приходом» (гл. XI, п. 31). Это тавтологическое определение лишено канонического смысла, поэтому трудно понять разницу между «прихожанами» и «членами приходского собрания». Искусственное разделение общины на фиксированных и нефиксированных членов прихода внесло в церковную жизнь постановление ВЦИК и Совнаркома 1929 г. вопреки Приходскому уставу, принятому на Поместном соборе 1917–1918 гг.
Действующий Устав РПЦ возвел в каноническую норму раскол прихода, разделив его на «Приходское собрание» и «прихожан». Маленькой группой лиц, никем не избранных и не назначенных, осознающих себя самозванцами, проще управлять, чем народом Божьим, живущим в Церкви на законных основаниях. Народ, названный «прихожанами», не получил в Уставе РПЦ канонического положения и лишен всяких прав.
Прихожан не регистрируют в общине, их права и статус не прописаны. По советской терминологии это «лишенцы». В храме они утратили субъектность, обезличились, стали объектами, наряду с аналоями и подсвечниками. В отличие от подсвечников, они не числятся даже в инвентарной описи и беззащитны перед произволом. Устав позволяет епископу разогнать общину и заменить ее состав частично или полностью.