Современный украинский вопрос и его разрешение согласно божественным и священным канонам

Обладает ли Вселенский Константинопольский Патриархат каноническим правом принимать апелляционные ходатайства вне своих пределов?

Вопрос, имеет ли Вселенский Патриархат каноническое право принимать апелляционные ходатайства от клириков всех степеней вне своих пределов, т.е. не только из своей собственной юрисдикции, но из юрисдикции других Патриарших Престолов и автокефальных Церквей – занимал Вселенскую Церковь после Собора в Сардике (современная София) в 343 г. Этот Собор укрепил власть епископа Рима, предоставив тому право и привилегию принимать апелляционные ходатайства епископов и других клириков из остальных Церквей, находящихся вне пределов собственной канонической юрисдикции.

Вселенский Константинопольский Патриархат в доказательство того, что он обладает компетенцией и имеет каноническое право принимать и судить апелляционные обращения от клириков других Поместных Православных автокефальных Церквей, ссылается на 3-е, 4-е и 5-е правила Сардикийского Собора. Он настаивает, что Четвертый Вселенский Собор в Халкидоне предоставил епископу нового Рима – Константинополя равные привилегии с епископом ветхого Рима.

Правда в том, и это в самом деле невозможно отрицать, что Четвертый Вселенский Собор в Халкидоне (451) принял 28-е правило, предоставившее Константинопольскому епископу, как об этом уже упомянуто, равные привилегии с Предстоятелем Римской Церкви. Правило это, среди прочего, говорит: «Ибо и престолу ветхого Рима отцы по справедливости дали преимущества, поскольку тот город был царствующим. Следуя тому же побуждению, и 150 боголюбезнейших епископов наделили равными преимуществами святейший престол нового Рима, благоразумно рассудив, дабы город, удостоенный чести быть городом императора и синклита и пользующийся равными с ветхим царственным Римом преимуществами, и в церковных делах был возвеличен подобно ему, будучи вторым после него»[90].

Соответственно, если тогдашний православный епископ ветхого Рима обладал привилегией высшей церковной юрисдикции и, как следствие, правом принимать апелляционные обращения клириков из других Церквей, помимо тех, что находились в его собственной церковной юрисдикции, то эта же норма действует и для Вселенского Константинопольского Патриарха. Если же епископ Римский не имел привилегии высшей церковной юрисдикции, тогда и Вселенский Константинопольский Патриарх ее не имеет, потому что текст 28-го правила Четвертого Вселенского Собора категоричен: епископ Константинопольский наделяется ни большими, ни меньшими, но равными правами с епископом Римским.

Священные правила 36-е и 134-е Карфагенского Собора (по исчислению Пидалиона, 31-е и 129-е соответственно) дают нам ключ к пониманию и применению 3-го, 4-го и 5-го правил Сардикийского Собора. Оказывается, эти последние касаются лишь привилегии Рима принимать апелляционные обращения епископов и клириков своей собственной канонической юрисдикции, а не клириков из других Поместных Церквей.

Столь значимый для нас Карфагенский Собор созывался в 418 г. и, среди прочего, в деталях разбирал дело Аппиария, пресвитера из епископии Сикки[91], провинции Африка. Собор шел на протяжении шести лет, с 418 по 424 год. На протяжении этих шести лет в Риме сменилось три папы: Зосима, Савватий, Целестин. Собор утвердил 124 правила и послал два послания: одно – к Зосиме и Вонифатию[92], другое – к Целестину. И утвержденные правила, и два послания приобрели всеправославный авторитет, поскольку были подтверждены – т.е. прямо, по названию упомянуты – авторитетом 2-го правила святого Шестого Вселенского Собора.

Началось с того, что епископ Римский Зосима, ложным образом ссылаясь на правила Сардикийского Собора как на правила якобы Первого Вселенского, предъявил претензии на принятие апелляций епископов и других клириков из Церквей Северной Африки.