Совсем не женское убийство

Мисс Теннисон наконец обратила взгляд на Дейзи и заговорила тихим скрипучим голосом, не похожим на ее обычный тон.

– Дейзи! Что ты здесь делаешь?

– Я пришла, чтобы увидеться с вами, – сказала Дейзи многозначительно.

– Для чего же? – спросила мисс Теннисон. – Дейзи, здесь неподходящее место для детей. Знает ли смотрительница, что ты здесь?

Только теперь она заметила меня.

– Хэзел, – непонимающе сказала она. – В чем дело?

– Мы здесь, – сказала Дейзи и сделала паузу, чтобы насладиться моментом. – Потому что мы знаем, что вы сделали.

Большие костлявые руки мисс Теннисон судорожно вцепились в цветистую скатерть. Потом она сжала их так сильно, что костяшки пальцев побелели. Мне было видно, как кости буквально проступают сквозь кожу.

– Дейзи, – прошептала мисс Теннисон. – Что ты имеешь в виду?

– Мы знаем! – торопливо проговорила Дейзи. – Мы знаем, что вы убили мисс Белл! Мы видели кровь на тележке в кладовке спортзала, и ваши следы в туннеле, и кровь в вашей машине, ну и еще вот это, – тут она внезапно схватила мисс Теннисон за левую руку, почти скрытую рукавом бесформенного вязаного свитера.

Мисс Теннисон вскрикнула от боли, так что официантка обернулась и с любопытством уставилась на наш столик. На руке, за которую ухватилась Дейзи, едва заметно проглядывали бинты, скрытые под свитером. «Нет! – подумала я. – О, нет!»

– Улики изобличают вас, – продолжала Дейзи. (Я подумала, что она, наверное, слишком сильно подражает этим своим детективным романам.) – А я еще не показала вам самое лучшее – я имею в виду, самую важную улику. Посмотрите! – она сунула руку в карман, вытащила сережку и помахала ей перед лицом дрожащей мисс Теннисон.

Мисс Теннисон расплакалась. Она уткнулась лицом в ладони и разразилась рыданиями. У меня упало сердце. Я искренне надеялась, что она будет все отрицать, но это был признак вины, который нельзя было объяснить иначе. Теперь мне придется поверить Дейзи.

Сквозь рыдания мисс Теннисон попыталась что-то сказать.

– Простите, – расслышали мы. – Мне так жаль… Я хотела только…

– По крайней мере, она это не отрицает, – прошептала мне Дейзи, склонившись над нашей разрисованной ивами тарелкой пирожных. – Я думаю, все идет весьма неплохо, ты согласна?

Я была не согласна.

Наконец мисс Теннисон выпрямилась на стуле и устремила взгляд на нас. В тот момент она не выглядела как учительница. Ее глаза были опухшими и красными, и ее нос тоже покраснел. Я знала, что думает Дейзи: мисс Теннисон выглядит как совершеннейшее пугало.

– Это было невыносимо, – тихо сказала мисс Теннисон. – Я была в аду. Последние дни всё как в тумане. Я больше не могу думать. Как вы узнали? Нет, нет, не говорите мне. Я этого больше не вынесу. Я чертовски устала…

Впервые я услышала, как учительница ругается. Это глупо, но раньше я думала, что они попросту не умеют крепко выражаться. То, что мисс Теннисон сказала «чертовски», стало ужасным потрясением.

Дейзи, конечно, мыслила более практично.

– Вы должны признаться, – сказала она строго. – Немедленно сознаться во всем полиции. Иначе об этом сообщим мы.

Мисс Теннисон все мяла в руках свою старую шляпку, как будто хотела разорвать ее, но ее лицо стало очень спокойным.

– Я сделаю это, – сказала она. – Ведь больше ничего не остается, правда? Это забавно: я так много читала о вине, и я всегда думала, что понимаю, но все это – я больше не могу этого выносить, вот и все. Признание – единственный способ… – внезапно умиротворение исчезло с ее лица, и ее снова охватил ужас. – Но, девочки, – вы не должны вмешиваться во все это. Не говорите никому, что вы были здесь. Если я пойду в полицию, ваши улики им уже не понадобятся; не нужно, чтобы вас втянули во все это. Обещаете?

– Да, – сказала я. – Я обещаю.

Потом я посмотрела на Дейзи. Она, очевидно, была охвачена внутренней борьбой.

– Я обещаю, – сказала она наконец весьма угрюмо. – Но если вы не пойдете…

– Пойду! – резко ответила мисс Теннисон. – Я пойду в полицию. А теперь уходите, девочки.

– Мы уйдем, – сказала Дейзи. – А вы можете оплатить наш счет, будьте так любезны.

Уйти так – очень в духе Дейзи. В любых других обстоятельствах я бы засмеялась, но какая-то мелочь все равно не давала мне покоя. Почему мисс Теннисон так отчаянно хотела, чтобы мы ушли? Она действительно не хотела вмешивать нас в дела с полицией, как она сама сказала? Или – я вспомнила, как она подпрыгнула на стуле, когда мы вошли, – она ждала кого-то еще? Может, она должна была встретиться с кем-то в «Ивовой» и не хотела, чтобы мы об этом узнали?

– Дейзи, – обратилась я к ней, когда мы вышли из дверей чайной (когда мы открывали дверь, колокольчик снова зазвенел). – Не думаешь ли ты…

Но тут остаток фразы вылетел у меня из головы, потому что я столкнулась с человеком, шедшим мне навстречу по улице. Я вскрикнула и услышала раздраженный возглас в ответ. Потом я открыла рот от изумления. Я увидела каштановые кудри и благородный профиль Короля Генриха.