Созданы для любви

– Я хотела, чтобы ты в меня влюбился и жил со мной, а я могла бы заниматься с тобой сексом, – сказала Вода. – Я занятая женщина, мне казалось, что это было бы очень удобно. Я не пыталась превратить тебя в бойскаута. Я думала, что запустить в твоем мозгу стимуляцию сочувствия – все равно что бросить в вулкан бумажное полотенце. Но посмотри на себя – месяц после операции, а ты все вокруг готов залить лавой сожаления! В тебе столько чувства вины, что это… восхищает.

Ее слова били в точку. Он чувствовал, как чувство вины неуклонно растет, что бы он ни делал, такое же болезненное и неуемное, как чувство голода. «Вот черт», – добавила Вода, затем схватила глиняный рододендрон и швырнула его об стену. Он разлетелся вдребезги, и роботы-пылесосы тут же закружили вокруг останков, как канюки, регулируя свои настройки в соответствии с особенностями материала, а потом двинулись вперед, чтобы съесть осколки. Внезапно у Джаспера в голове возникла очень яркая, очень пугающая картина: его собственный рассеченный труп на полу, кожа на груди раздвинута, как занавески, и стая роботов-пылесосов пирует, пожирая его органы.

– А они съели бы человека? – спросил Джаспер. – Например, если бы я случайно споткнулся и упал?

– Если тебе хочется, мы можем переспать на прощанье. В противном случае, я думаю, что наш эксперимент по совместному проживанию подошел к концу. На заднем дворе есть гостевой домик, в котором ты можешь переночевать, если хочешь, но завтра тебе нужно будет уехать.

Стены гостевой спальни были покрыты розоватой штукатуркой, которая выглядела точь-в-точь как растекшаяся глазурь. Он поймал себя на том, что некоторое время фантазировал о своих собственных фантазиях. В прежней жизни он иногда представлял, что сидит внутри гигантского торта, в съедобной набедренной повязке, и как только официант отрежет кусок, он выйдет в гигантский приемный зал, где сотни недавно разведенных женщин празднуют окончание супружества и готовы использовать его тело, чтобы воплотить в жизнь свои самые грязные фантазии.

Вместо этого он отметил, что утренняя эрекция только мешает; его слишком мучило чувство вины и горечь, чтобы думать о дельфинах, Воде или чем-то еще. Его новый мозг, казалось, принуждал его к искуплению.

Но, может быть, в глубине души он всегда этого хотел? Уставившись на потолочный вентилятор, он вспомнил, что сказала ему Вода однажды ночью. Они смотрели шоу под названием «Мне точно изменяют», где недоверчивые супруги приводили домой съемочные группы, чтобы застукать вторых половинок за изменой.

Джаспер был потрясен, насколько его это возмутило. Его захлестнуло незнакомое чувство «Да как они могут?», и он сказал об этом Воде. Его также удивило, что каждый партнер, которого обвиняли, на самом деле изменял. Ни разу съемочная группа, ворвавшись в квартиру, не заставала второго супруга жарящим курицу, делающим приседания или драющим какую-нибудь плитку.

Вода пожала плечами.

– Люди так носятся с концепцией свободы воли. С точки зрения нейрохимии это полный бред. Гормоны, генетика, прошлый опыт – все это определяет наш выбор. Почему все вокруг так боятся позволить науке помочь? Если пара хочет никогда не изменять друг другу, я могу это обеспечить. Операция слишком рискованная, чтобы сделать ее частой практикой, но давай представим, что процедура совсем безвредна. Многие люди откажутся и скажут мне, что это обесценивает верность, потому что значение имеет только свобода воли. Но нельзя полагаться только на свободу воли. Сказать кому-то: «Я никогда тебе не изменю, потому что я сделал так, что больше не смогу чувствовать возбуждение вне наших отношений» – разве это не ценнее?

Джаспер поерзал в своем кресле. Если Вода немного чокнутая, сказал он себе, то это не беда. Пока она не проводит на нем другие операции.

– Они физически не могут возбудиться с кем-то другим? Или просто не хотят?

– Если подавить функцию только на физическом уровне, но оставить желание, будет не то. Это принесет страдание – разлад между разумом и телом. Нужно убрать само желание изменить. Что в этом плохого? Они говорят, что хотят быть верны, а я убираю хотелки поменьше, которые могут встать у них на пути. Они сами выбирают, что для их мозга приоритетнее всего.

Джаспер не хотел никому сопереживать. Но если Вода решила, что эмпатия для него «приоритетнее всего», не значило ли это, что склонность была изначально? Хоть самая крошечная искорка. Было бы легче смириться с тем, что нужно делать что-то ради других людей, если желание изначально исходило от него. Хотя бы малая часть, которую он раньше упорно игнорировал.

В дверь постучали, и Джаспер вывалился из кровати, спеша открыть; он то ли полз, то ли бежал, потому что, это, конечно, Вода передумала его отпускать. Может быть, она даже сделала операцию сама себе (вдруг нейрохирурги могут так же, как татуировщики?) и теперь любила и желала его, как он желал ее, – вместе они могли бы стать вселенской силой альтруизма, уникальной парой, которая служит благу всего человечества!