Созданы для любви

А ведь некоторые люди готовы кучу денег отвалить, чтобы залезть куда-нибудь, где подушнее, Джаспер точно знал – одна из его любовниц искренне верила, что церемония реконструкции родов – это ключ к раскрытию ее потенциала как сотрудника компании, которая занималась страхованием машин, домов и жизни. Когда она младенцем выходила из родовых путей матери, ее ключица уперлась в кость таза и застряла на несколько часов. «С тех пор я застряла, – заявила она Джасперу. – Моя способность к успеху осталась в утробе моей матери, и будь я проклята, если не вернусь и не заберу ее». Возвращение не предполагало участия ее настоящей матери – она хотела отправиться в уединенное место в пустыне Мохаве, где гуру намажет ее смесью силиконовой смазки и клубничного желе, а затем заставит проползти по плотному пенопластовому цилиндру длиной в десять футов. «Конечно, – сказал он ей, – ты обязательно должна поехать», хотя прекрасно понимал, что денег, когда он ее бросит, у нее на это не останется. Перед ней ему было не так стыдно, как перед остальными. Она сама хотела, чтобы ее ограбили.

Но стыдно ему было. И перед ней, и перед другими. Он назвал крольчихе несколько имен, а та нашла для него точные адреса; если он тронется сейчас, то успеет доехать до пары домов до загрузки (если она все же случится). До того, как Байрон откроет на него охоту.

– Ты – лучшее, что я сделал в своей жизни, – сказал Джаспер, улыбаясь. – Спасибо, что дала мне шанс. – Хотя сравнивать ему было не с чем, он мало сделал хорошего в жизни, но ему приятно было поделиться новым чувством с другим человеком.

– Это тебе спасибо, – сказала Хейзел. – Меня еще никогда не благодарили за то, что мои неверные решения подвергли всех вокруг смертельной опасности. Если серьезно, спасибо тебе, ты, скорее всего, рискуя своей жизнью, скорее всего, спас мою.

Она взяла его за руку, что вышло неловко, а затем наклонилась и еще более неловко обняла.

Он порадовался про себя, что ему никогда не придется обманывать Хейзел. Кажется, притворяться, что он ее любит, было бы гораздо труднее, чем со всеми остальными.

Хейзел зашла в уборную закусочной и решила отрепетировать речь, которую выдаст Байрону, если деактивация не сработала.

– Мне жаль, что мне не удалось тебя полюбить, – сказала она своему отражению в зеркале. – Я правда пыталась.

Эти слова были самым приятным, что она могла бы ему сказать. Хейзел почему-то захотелось проявить доброту, но не из чувства превосходства, а из чувства вины.

Она не знала точно, как именно Байрон хотел изменить человечество, но, похоже, эти изменения не способствовали бы укреплению связей между людьми. Казалось, что-то гораздо большее, чем ее собственная жизнь, вот-вот закончится. Несла ли она ответственность, хотя бы на долю процента, за то, что его сердце так ожесточилось? Если да, то она хотела объясниться.

Да, Байрон, каким он был, мог напугать кого угодно. Но он был гением.

– Ты, конечно, знаешь, что ты удивительный, – продолжила она. – Несправедливо, да? Ты мог бы жениться на девушке, которая действительно была бы от тебя без ума, а не на той, которой пришлось притворяться. Я уверена, многие были бы счастливы стать первыми носителями твоих мозговых имплантов. Мы не совпали. Я видела, что мы разные, но думала, что у нас все может получиться, потому что мои родители – полные противоположности. Они друг другу не подходили и постоянно ссорились. Для них совместимость не имела значения; они дали клятву, поженились и жили свою жизнь. К тому же у них не было денег. Я думала, что проще простого влюбиться в богатого человека.

– Я понимаю, как глупо это звучит. Когда я поняла, что не смогу тебя полюбить, нужно было сразу тебе признаться. Мы недолго успели прожить в браке, когда я поняла. Может, и ты понял тоже. Или тебе было все равно. Но сказать все равно было нужно. Мне казалось, что бросить тебя – безумие. Все говорили, что мне очень повезло, и я решила, что сама скоро в это поверю. Не твоя вина, что не вышло.

– Сейчас мне кажется, что если ты найдешь меня, то не станешь убивать, – продолжала Хейзел. – Ты просто запрешь меня где-нибудь и промоешь мне мозги. Хотя промыть мозги – слишком просто, да? Думаю, ты хочешь, чтобы я осознавала, как мне плохо. Можешь, пожалуйста, оставить мне капсулу виртуальной реальности, чтобы коротать время? В одном я с тобой согласна. Есть много придуманных жизней, которые гораздо лучше реальных.

Она стояла над раковиной с включенным краном, ожидая загрузки – на случай, если загрузка-таки будет и ее стошнит. Загрузки в итоге не было, но ее все равно вырвало. Хейзел показалось, не блевать будет неуместно. Вместо этого можно было бы просто стоять там, смотреть в зеркало и ухмыляться, но она беспокоилась, что вселенная может истолковать недостаток драматичности как неблагодарность. Вот, что хотела транслировать Хейзел, склонившись над раковиной: меня переполняет благодарность.