Создатели

Конечно, больше всего его волновало, следит ли кто-нибудь за камерами прямо сейчас. Такой человек мог заметить, что Руперт не работал в школе или что Люсия никак не могла считаться мужчиной. До сих пор им крупно везло. Наверное, карновирус сделал свое дело и уничтожил данные в офисе Лиама О’Ши и на сервере Центра защиты детей и семьи.

Руперт не удивился бы, если бы на въезде в школу на них бросились из засады агенты Департамента террора. Возможно, они все это время следили за ним с Люсией, ожидая приказа напасть. Руперт осмотрел неосвещенные проходы между зданиями, но темнота была непроницаема. Если там скрывались мужчины в темных пиджаках или военной форме, он бы их ни за что не разглядел.

– Готова? – спросил он Люсию, которая по-прежнему не сводила глаз с двери.

Через секунду она кивнула.

Они поднялись по ступенькам, Руперт все еще держал дрожащую руку Люсии. Он поднес удостоверение офицера к панели возле двери, и единственная горевшая лампочка сменила цвет с красного на зеленый. Они вошли в казарму и оказались в холле с деревянным полом, где пахло гнилью. Прямоугольное окно справа вело в кабинет охранника или преподавателя. Там стоял стол с консолью данных, на которой в темноте светились синие лампочки. У стола стояло офисное кресло, а напротив него три простых стула.

Руперт шагнул к двери кабинета и поднес удостоверение, чтобы открыть ее. Он придержал дверь для Люсии, которая сбросила противопожарное полотно и подошла к высокому микрофону рядом с панелью. Отверткой она открутила от микрофона головку из стальной сетки, достала из кармана плату, которая раньше была частью пульта, и проводами соединила ее с микрофоном. Затем нажала последний ряд кнопок на базе микрофона, под которым была клейкая лента с подписью «ОБЩЕЕ / УЛИЦА». После этого Люсия нажала кнопку питания и включила микрофон.

Они старались не шуметь, выходя из кабинета, и очень осторожно закрыли дверь. Люсия подняла вверх большие пальцы и неуверенно улыбнулась Руперту.

Они направились по коридору из холла в казарму и прошли мимо мрачного кубрика с пыльными каменными стенами. Там было несколько ветхих диванов и старый толстый видеоэкран. В дальнем углу стоял покрытый пылью стол для пинг-понга.

В жилой зоне совсем не было дверей, даже туалеты и душевые не закрывались. Очевидно, мальчикам не полагалось никакого личного пространства. Руперт подумал, что их, наверное, поощряли следить друг за другом и докладывать о нарушениях. Пасторы Новой Церкви точно так же поступали со своими прихожанами.

Руперт и Люсия прокрались в длинную казарму, где на двадцати двухъярусных кроватях спали мальчики в возрасте от десяти до двенадцати лет. Все вокруг было серым: стены, постельное белье, футболки и брюки воспитанников. Единственным ярким пятном были плакаты, предупреждавшие об иностранной угрозе и о вреде мастурбации.

Люсия переходила от одной кровати к другой, разыскивая сына. Руперт старался вспомнить его лицо на фотографии, которую видел в офисе Лиама. Дэниэл чувствовал, как секунды стремительно утекают, и ждал, что вот-вот проснется кто-нибудь из мальчиков и заметит их или придет охранник, чтобы выяснить, зачем офицер вернулся на работу в пятницу вечером.

Люсия потянула Руперта за рукав и взволнованно указала на одну из нижних кроватей. Они приблизились, и Люсия показала на сына. Он лежал, словно оловянный солдатик в коробке: вытянувшись на спине, с абсолютно прямыми руками и ногами. Он бы совсем не походил на маленького мальчика, если бы не слюнка, выступившая на губах.

Люсия кивнула Руперту, и они подошли к ребенку вплотную. Она прикрыла рот ребенка правой рукой, а левой сжала обе его руки. В это время Руперт схватил ступни Нандо, чтобы он не смог пнуть кровать, наделать шума и разбудить остальных.

Нандо распахнул глаза и немедленно попытался высвободить руки и ноги. Руперт с трудом удержал их. Мальчик оказался невероятно сильным, хотя выглядел маленьким.

Нандо хрипел и пытался закричать, но Люсия все еще зажимала ему рот. Он посмотрел на нее, и его глаза расширились, он несколько раз изогнулся всем телом, пытаясь вырваться. Он напомнил Руперту испуганную лошадь.

– Тсс, – прошептала Люсия, – все в порядке, Нандо.

Ребенок продолжал сопротивляться, пока не увидел Руперта. Разглядев его шляпу и китель, мальчик обмяк и затих. Через секунду Руперт догадался, что Нандо инстинктивно подчинялся любому взрослому в форме школьного офицера.

– Не шуми, – прошептал Руперт. – Пойдем с нами.

Нандо кивнул, и они отпустили его. Он встал, отдал честь Руперту и быстро направился к шкафчику у кровати. Люсия коснулась его руки и покачала головой. Нандо посмотрел на Руперта, который тоже покачал головой и показал в сторону коридора.

Ребенок на цыпочках направился к пустому дверному проему. Он бесшумно ступал босыми ногами по кривым половицам. Руперту повезло меньше: под его ботинком скрипнула доска.