Создатели

Люсия пнула приборную панель, схватилась за нее снизу и, стиснув зубы, рванула изо всех сил. Она отломила пластмассовое устройство размером с фишку для покера и выбросила его через пассажирское окно.

Руперт ехал вперед, и уже через минуту обстрел прекратился. Он обернулся и увидел лишь плотную черноту. В воздухе висел дым и песок.

Руперт вернул фургон на грунтовку, где смог как следует разогнаться.

– Сэр, – обратился Нандо к Руперту. Мальчик все еще лежал на полу, свернувшись, и смотрел на Руперта снизу вверх.

– Что случилось? Ты не ранен? – спросил Руперт.

– Вы не настоящий офицер, да?

– Нандо, – сказала Люсия, и ребенок бросил на нее суровый взгляд, – ты не узнаешь меня?

Нандо внимательно присмотрелся к ней.

– Вы актриса?

– Нет, я твоя мама.

Мальчик нахмурился.

– Это имитация допроса?

– Нандо, пожалуйста, попробуй вспомнить. – Глаза Люсии заблестели.

Машина пробиралась по задымленной долине на северо-запад. Похоже, взрывы в сараях с боеприпасами вызвали серьезный пожар. Над «Гоблин-Вали» возвышался узкий столб пламени, при виде которого Руперту пришел на ум эпизод из фильма «Исход». Он подумал о мальчиках, которых оставил стоять по стойке смирно, и надеялся, что им хватило здравого смысла разбежаться и лечь на пол, когда начались взрывы.

Нандо забрался на сиденье, чтобы смотреть в окно, Люсия отодвинулась, освобождая ему место.

– Мои родители погибли на войне, – сказал Нандо. Он смотрел на огонь, полыхающий над школой. – И у всех детей в школе – тоже. Папа умер в Нигерии, а мама на Филиппинах. Мне рассказал об этом командующий Реддинг. Он показывал мне фотографии.

– Это неправда, Нандо. – Люсия потянулась к сыну, но он опять увернулся.

– Почему вы меня так называете?

– Это твое имя. Фернандо Луис Сантос. Меня зовут Люсия Сантос. Я твоя мать. – Она взяла его за руки. – Посмотри на меня, Фернандо.

Люсия наклонилась к нему и что-то зашептала на ухо по-испански. Она говорила так тихо, что Руперт почти ничего не слышал. Но он не понимал даже того, что мог расслышать, потому что Люсия говорила очень быстро.

– Прекратите, – потребовал Нандо глухим дрожащим голосом. – Мне нужно подумать.

– Нандо, – шепнула Люсия, – ты помнишь…

– Мне нужно подумать, – отрезал мальчик. Он уставился вперед на ободранную пулями приборную панель, его лицо обдувал ветер.

Люсия посмотрела на Руперта, ее тонкие губы страдальчески искривились. Он вяло улыбнулся и перевел взгляд на дорогу.

Руперт немного успокоился, когда они заехали в узкий каньон, где оставили грузовик Арчера. Люсия и Нандо вышли из фургона «Гоблин-Вали», пока Руперт переодевался из окровавленной формы в собственную одежду. Он не забыл прихватить наличные из бумажника офицера.

Сквозь разбитое лобовое стекло он услышал разговор Люсии с сыном.

– Куда мы едем? – спросил мальчик.

– В какое-нибудь безопасное место, на север.

– Когда я вернусь в школу?

– Ты никогда туда не вернешься. Теперь ты свободен, Нандо.

– Я всегда свободен. Я американец.

– Конечно, Нандо.

– Раз ты моя мать, этот мужчина – мой отец? – прошептал Нандо.

– Нет.

– Он твой командир?

– Нет, это я командир.

– Что-что? – спросил Руперт. Он переоделся и захлопнул дверь фургона.

– Я командир, – повторила Люсия. – Ты не знаешь, что делать.

– Я знаю, что нам нужно кое с чем закончить. – Руперт посмотрел на прицеп грузовика, укрытый камуфляжным брезентом. Люсия кивнула.

– Нандо, – сказала она, – пожалуйста, встань перед грузовиком и побудь там минутку.

– Есть, сэр, – Нандо развернулся на пятках и зашагал к капоту, потом остановился и встал навытяжку.

Руперт и Люсия приподняли брезент над прицепом и сдернули его. Секунду Руперт, не мигая, смотрел на маскировочное полотно.

Увидев, в каких условиях жили воспитанники школы, Руперт уже не так сочувствовал мужчине, которого он ранил, а может, и убил, чтобы спасти Нандо. Руперт надеялся, что кто-то из мальчиков воспользовался возможностью сбежать, хотя не представлял, куда они могли податься. Наверное, им слишком сильно промыли мозги, и они даже не думали покинуть школу.

Он поднял брезент. Под ним было пусто, виднелся лишь длинный след наполовину засохшей крови.

– Черт! – выругался Руперт. От неожиданного удара по затылку он завалился вперед и упал на стенку грузовика. Он чувствовал себя щепкой, подхваченной смерчем: его перевернуло, несколько раз швырнуло о грузовик и откинуло вперед. Он проехал лицом по брезенту и сорвал его с прицепа.

Крепкие мозолистые руки схватили Руперта и прижали к двери машины. Руперт увидел офицера, который был вполне жив. Он был большой, как медведь гризли, на его торсе и голове запеклась кровь и песок, один глаз заплыл, несколько зубов было выбито. Он хрипел и напоминал пустынного демона, о которых предупреждал пастор Джон.

Офицер зашипел и согнулся. Люсия полоснула его по ребрам обсидиановым ножом и бросилась прочь. Он оставил Руперта и погнался за ней.

Руперт попробовал встать, опираясь на дверь грузовика. У него в голове словно гудел барабан, а в глазах то и дело темнело.