Сожги моё солнце (СИ)

— Поттер, ну мы просто обязаны зайти к Арден, — воскликнул Малфой, когда они пьяно вывалились из «Хвостороги», — я же так и не поздравил её.

— Сейчас шесть утра, она спит, — сказал Альбус, и сам зевая.

Поттер и сам не понял, как и почему, но через минуту они уже оказались на пороге больницы. Девушка у стойки регистрации подозрительно покосилась на двух плохо стоявших на ногах мужчин, но когда Альбус назвал номер палаты, улыбнулась.

Видимо, пьяные отцы в такое время не редкость.

Заглянув в палату, Малфой прыснул от смеха:

— Она спит.

— Ну, я же говорил. На кой-чёрт мы припёрлись? — возмущённо сказал Ал.

Из-за двери раздался оклик:

— Альбус? Это ты?

— Ну молодец. Разбудил её, придурок, — Поттер закатил глаза и ввалился в палату.

Скорпиус вразвалку вошёл вслед за ним и принялся поздравлять Арден с «очень-преочень важным событием в жизни, как так вышло, вообще, вы же только поженились, Мерлин, мы такие старые».

Дени, не удержавшись, засмеялась.

Минут через пятнадцать Малфою надоело ломать комедию, и он удалился в неизвестном направлении. А Альбус присел на кресло, когда Арден сказала:

— Мне не стоит спрашивать, где вы были и почему ты весь в блёстках, да?

Ал рассмеялся и кивнул, зная, что, скорее всего, в иной ситуации она бы его убила.

— Но мне же не о чем волноваться, правда? — снова задала она вопрос, пытаясь по лицу мужа понять ответ раньше, чем он что-то скажет.

— Абсолютно. — Он развёл руками, как будто доказывая свои слова.

— Тогда иди домой и проспись, — Дени усмехнулась. — И не смей будить Бена и сиделку, понял?

Альбус полусонно пробормотал что-то вроде «есть, мэм, как скажете, мэм» и трансгрессировал, свалившись на кровать в их доме и заснув, как только голова коснулась подушки.

========== Глава 40. Гриффиндорская сущность ==========

Наверно, это правда, что вначале было слово.

Но есть ли разница, когда в нём толку никакого?

Я повторяю тебе снова и снова:

Только не делай ничего плохого.

После курсов по колдомедицине Лили решила пешком пройтись до дома.

Погода стояла прекрасная: солнце ярко светило, нежно оглаживая тёплыми лучами лица прохожих, на голубом небе не было ни облачка. Девушка радостно улыбнулась, глядя вверх, и неторопливо двинулась в сторону дома, думая о том, как же это всё-таки прекрасно — жить в Париже летом. В Лондоне ведь не дождёшься такой погоды, а Лили любила тепло и солнце, в шутку всегда называя себя «теплолюбивым растением».

В Англии сейчас были дожди, она знала, потому что недавно к ней трансгрессировал Альбус, который и рассказал о последних новостях. Арден уже выписали из больницы вместе с малышом Беном, который из маленького сморщенного комочка на глазах превращался в маленькое зеленоглазое чудо. Дени чувствовала себя прекрасно, а ребёнок оказался удивительно тихим и спокойным: ел хорошо и спал тоже, только иногда просыпаясь с криками. Реже, наверное, чем обычные дети, но Лили была рада — Альбус не выглядел измотанным или недовольным, а наоборот стал типичным довольным папашей, души не чаявшим в своём дитяте.

Стоило вспомнить Альбуса лет пять назад, морщившегося от одного вида детей и недовольно закатывавшего глаза от любого шума, издаваемого ими. Лили усмехнулась своим мыслям и почувствовала, что буквально не может дождаться выходных, когда снова увидит чудесного малыша.

Лили проходила мимо какого-то магазина и остановилась напротив витрины, увидев красивую чёрную юбку с крупными цветами. Решив, что та ей срочно нужна, девушка собиралась открыть стеклянную дверь, когда увидела в отражении темноволосого мужчину, стоящего недалеко и следящего за ней внимательными маленькими глазками. Обернувшись, Лили никого не увидела и всё-таки вошла в магазин, решив, что ей всего лишь почудилось.

Купив юбку, она направилась дальше в сторону дома, в который не терпелось попасть. Всё-таки усталость от целого дня учёбы давала о себе знать, а рано утром ей вставать на суточное дежурство в местной колдоклинике Святой Анны.

Внезапно волосы на затылке зашевелились. Неужели какое-то идиотское предчувствие сейчас испортит её прекрасный день?

Это как раз тот момент, когда ты замираешь, время замедляется и на подкорке мозга начинает крутиться заевшей пластинкой:

«Сзади».

«Не смотри. Не оборачивайся».

«Сзади».

А Лили и не хотела оборачиваться. Но всё-таки сделала это, как всегда, упрямо не следуя указаниям внутреннего голоса. Обернулась и удивлённо вскинула брови: переулок был абсолютно пуст.

Абсолютно. Безлюден.

Солнечный день, отличная погода, закат и… пустые дворы. Это было слишком странно, чтобы не обратить внимания.

Но Лили не обратила, потому что уж слишком хорошим был этот день, чтобы портить его идиотскими предчувствиями и предвещаниями внутреннего голоса. Нет-нет-нет, только не сегодня. В другой раз.

Но голос не сдавался, царапая затылок упрямой кошкой. Поэтому Лили ускорила шаг, уже мечтая просто оказаться дома. Хорошо, что до него было буквально пару кварталов. Что может случиться за десять минут?

— Извините, мадам, — раздался грубый голос из-за её спины, когда девушка свернула на улицу, где они с Эриданом жили.