Сожженные девочки

Я смотрю на Фло. Надеюсь, что сумею ее отремонтировать. Она почти не говорит о том, что случилось. С виду с ней все хорошо, разве что болтает она меньше обычного. Но я вижу по ее глазам, насколько она травмирована. Я надеюсь, что это пройдет. Она еще совсем юная. Есть время излечиться. Хотя на самом деле полностью устранить травму невозможно. Наш рассудок отлично справляется с ремонтом – тяжелые воспоминания накрываются слоями новых переживаний, подобно тому, как старая рана затягивается новой кожей. Но шрам остается, хотя болит меньше и со временем становится малозаметным.

Она смотрит на меня:

– Ты не хочешь картошку?

Я корчу гримасу:

– Вообще-то я не особо голодна.

Она слабо улыбается:

– Я тоже.

Несколько мгновений мы просто сидим и смотрим на море.

– Почему море здесь всегда похоже на плохой чай?

– Понятия не имею. И все равно смотреть на него приятно, разве нет?

– Ну такое.

– И тебе полезен морской воздух.

– Воняет канализацией и дерьмом чаек.

– Судя по всему, ты идешь на поправку.

– Вроде того. – Она опускает голову. – Я все равно думаю о Ригли.

– Ну, прошла ведь всего-то пара недель.

– Это ненормально, что мне жаль, что он умер, после всего, что он сделал?

– Нет. Мне кажется, именно из-за того, что он умер, так трудно принять то, что он сделал. Его смерть лишила тебя возможности разобраться в своих чувствах.

– Ага, наверное. Когда я о нем думаю, все равно вижу того Ригли, которого, как мне казалось, я знала. Того, который мне нравился. Того, который меня смешил и цитировал Билли Хикса.

– Это естественно. Но ты его забудешь.

Надеюсь.

– Ты забыла папу?

Я напрягаюсь.

– Да. Но если честно, я забыла его задолго до того, как он умер.

– Что ты имеешь в виду?

– Наш брак не назовешь счастливым, Фло. Он был глубоко несчастным человеком и иногда вымещал это на мне. Я не оплакивала его смерть. Она меня шокировала и разгневала, но это был уже не тот человек, в которого я влюбилась. – Я выжидаю, пока Фло воспримет эту информацию. – Прости, мне следовало быть с тобой честнее.

– Все нормально, – помолчав, отвечает Фло. – Жизнь сложная штука, верно?

Я одной рукой обнимаю ее за плечи.

– Верно, но мне кажется, наша жизнь сложнее, чем у других, и я не хочу, чтобы ты пришла к выводу, что больше никогда и никому не будешь доверять.

– Я знаю. Но, возможно, мне еще долго ни с кем не захочется встречаться.

– Что ж, будучи твоей мамой, я счастлива это услышать.

Еще одна полуулыбка.

– Мам, когда мы сможем вернуться домой?

– Часовню отремонтируют еще не скоро, так что…

– Нет, я имею в виду домой, в Ноттингем.

– Ясно. Ну… – Я делаю глубокий вдох, готовясь поделиться с ней тем, о чем уже какое-то время размышляла. – Прежде чем мы сможем принять окончательное решение, мне необходимо поговорить с епископом Деркином, но… что, если мы не будем возвращаться в Ноттингем? Что, если мы уедем в какое-то другое место? Подальше.

– Например?

– В Австралию.

Прежде чем она успевает ответить, я чувствую, как у меня в кармане начинает вибрировать телефон. Я его вытаскиваю и смотрю на Фло.

– Это Майк.

Она кивает, давая понять, что я должна ответить на звонок.

– Алло?

– Привет.

– Как вы там поживаете?

– У нас все в порядке.

– Хорошо.

– А у вас как дела?

– Немного спокойнее. Прессы меньше. Большая часть расследования теперь ведется в лаборатории, а это растянется на несколько недель.

– В «Месте преступления» все происходит гораздо быстрее.

Он усмехается:

– Кто бы мог подумать, но там все не слишком реалистично.

Повисает пауза.

– А ты как? – спрашиваю я.

Новости о Роузи возобновили интерес к смерти его дочери. Поппи начала рассказывать, как жестоко обращалась с ней сестра. К примеру, именно она втолкнула ее на бойню в тот день, когда мы познакомились. Мне хочется знать, прозрели ли Саймон и Эмма в отношении своей старшей дочери и того, на что она способна.

– Я в порядке, – говорит он. – Какова бы ни была правда, ее уже не вернуть, не так ли?

– Ты прав.

Мы снова замолкаем. Затем он говорит:

– Кстати, интересная новость. Помнишь скелеты в колодце? Полиция почти уверена, что один из них – это Мерри. Возраст соответствует, и они нашли цепочку с буквой «М». Судя по всему, и Мерри, и Джой носили цепочки со своими инициалами.

– А второй скелет?

– Это не Джой. Это женщина постарше, которая уже рожала. Предположительно, это мать Мерри. Ее убили позже, а труп тоже бросили в колодец.

– Ясно, – безразличным тоном говорю я. – Видимо, колодец – это удачный тайник для трупов.

– Ну да. Полиции не терпится найти младшего брата Мерри.

– Понятно.

– И это еще не все.

– Что еще?

– Мерри была беременна.

Глава 64

Говорят, что хуже всего не знать. Но иногда знать ничуть не лучше. Знать – означает обнаружить ту самую иголку в стоге сена только для того, чтобы понять, что именно она не позволяла стогу обрушиться и накрыть тебя с головой.

Я должна сделать несколько звонков. Первым делом я звоню епископу Деркину.

– Мне просто нужно, чтобы вы честно ответили на один вопрос.

– Это так необходимо?

– Когда всплыло мое имя в связи с вакансией в Чепел-Крофт?

– Вскоре после отставки преподобного Флетчера.

– Значит, до его смерти?

– Да.