Сожженные девочки

Хуже всего, когда дети становятся подростками и ты ждешь их в надежде, что они благополучно вернутся домой, зная, что обязан предоставить им свободу и не имеешь права подрезать им крылья; убеждая себя в том, что не можешь с ними связаться потому, что им слишком весело, а не потому, что их уже убили в каком-то глухом закоулке. Молишься о том, чтобы тебе никогда не позвонили с этим сообщением…

Мобильник звонит у меня в кармане. Я только что вернулась домой, решив сегодня вечером воздержаться от визита к Саффрон Уинтер. Я все еще сжимаю в кулаке ключи от машины. Вытащив телефон, я смотрю на экран. Незнакомый номер. Опять? Я принимаю вызов.

– Алло?

– Алло, я говорю с преподобной Брукс?

Молодой мужской голос. Вежливый, официальный. Полиция. У меня подкашиваются ноги.

– Да.

– С вами говорит комиссар полиции Акройд…

– Что случилось? Что-то с моей дочерью? Что-то с Фло?

– Не надо паниковать, мэм.

– Я не паникую. Я задаю вопрос.

– С вашей дочерью все хорошо, но произошел инцидент.

– Какой инцидент?

– Ваша дочь и ее бойфренд стали жертвами нападения.

– Нападения? Господи. Она ранена или…

– Нет, нет. Она не ранена, просто немного испугалась. Было бы хорошо, если бы вы приехали и забрали ее.

– Из молодежного клуба…

– Нет. – В его голосе слышится удивление. – Старый дом Лейнов чуть в стороне от Меркл-роуд. Вы его знаете?

Дом Лейнов. Я сжимаю телефон с такой силой, что не понимаю, как он остался цел.

– Да, знаю. Уже еду.

Машина трясется на ухабах. Совершенно очевидно, что этой дорогой уже давно никто не пользовался. Визжа тормозами, останавливаю машину у заброшенного дома. Ворота распахнуты, навесной замок висит на дужке. На территории кипит деятельность.

У дома припаркованы две полицейские машины и фургон «Научного обеспечения». Синие огни рассеивают темноту. Снова люди в полицейской форме и снова люди в белых костюмах. Позади дома устанавливают прожектора. Слишком бурная деятельность для простого нападения. Паника возвращается.

– Прошу прощения, мэм?

Ко мне подходит полицейский в форме.

– Я преподобная Джек Брукс. Ищу свою дочь Фло.

– Ах да. Я комиссар Акройд. Она здесь. Пройдемте.

Мы обходим фургон. Фло сидит на заднем сиденье полицейской машины, укутавшись в серебристое покрывало, поставив ноги на землю и прислонившись боком к спинке сиденья.

– О боже. Фло.

Я подбегаю к ней. Она встает и обнимает меня. На ее глаза наворачиваются слезы.

– Прости.

Я приглаживаю ее волосы.

– Я просто рада, что ты в безопасности. Что случилось?

Она опускает глаза. На ее бледном лице отчетливо читается чувство вины.

– Мы с Ригли… мы договорились встретиться здесь.

Ригли. Проклятый Ригли. Я убью этого пацана.

– Значит, ты сегодня так и не пошла в молодежный клуб?

– Нет. Прости.

Я беру себя в руки, сдерживая гнев.

– Поговорим об этом позже. Продолжай.

– Мы были в доме наверху, когда я услышала какой-то звук, Ригли пошел посмотреть, но не вернулся, поэтому я пошла его искать, и тут кто-то надел мне на голову мешок и связал мне руки.

– О боже. – Мне становится дурно. – Ты не видела кто?

Она качает головой.

– Они больше ничего не сделали…

– Нет, мама. Ничего подобного не было. Они просто вытолкали меня из дома в сад.

– Где в это время был Ригли?

– Наверное, они схватили его первым. Я услышала крик, это было, когда они столкнули его в колодец. Они собирались так же поступить и со мной, но тут появился этот мужчина, как будто из ниоткуда, и спугнул их. Он освободил мне руки, но когда я стащила с головы мешок, он уже исчез.

– Так, значит, ты не видела ни того, кто на тебя напал, ни того, кто пришел на выручку?

– Нет.

– А Ригли?

– Он тоже ничего не видел.

– Где он?

– Его осмотрели парамедики, чтобы убедиться, что он не сломал лодыжку. Потом они отвезли его домой.

Жаль. Я как раз собиралась свернуть ему шею.

– И ты даже не догадываешься, кто на вас напал?

Колебание. Она теребит подол майки.

– Фло, – говорю я. – Если у тебя есть какие-то подозрения, ты должна сказать полиции. Вас обоих могли убить.

– Я знаю, и им я тоже об этом сказала, но… – Она борется с собой, затем вздыхает. – Я не уверена, что это были они.

– Кто?

– Роузи и Том.

– Роузи Харпер?

– Ага.

Ярость вскипает так внезапно и так меня ослепляет, что я лишь огромным усилием воли сохраняю самообладание. Фасад, над поддержанием которого я работаю так усердно, едва не рассыпался подобно земной коре, лопающейся под натиском вулканической лавы. Я изо всех сил стискиваю кулаки.

– Я ее убью.

– А как насчет всепрощения?

– Я ее прощу, а потом убью.

– Мама, мне очень жаль. Правда.

– Я знаю.

– Ты на меня не злишься?

– Конечно злюсь. Я злюсь, потому что ты солгала. Злюсь, потому что ты пошла туда, куда я тебе ходить не советовала бы. – Я вздыхаю. – Но на самом деле мне нет дела ни до чего, кроме того, что ты жива. Я знаю, что есть много тем, которые ты не хочешь обсуждать со мной. Знаю, что даже упоминание секса при маме кажется тебе чудовищным и постыдным, в особенности когда твоя мама викарий…

– Но тем не менее вот, мы об этом говорим.