Созвездие Девы, или Фортуна бьет наотмашь

Какое-то время, может быть, несколько долгих и мучительных минут, раненая Даша лежала на холодной грязной земле, а ее убийца хладнокровно наблюдал, как гаснут эти когда-то живые и ясные глаза…

— Но… кто же тогда кричал? И где же Катерина?

Я очнулась от звука этих слов — оказывается, я произнесла их вслух. Вокруг не было ни души. Только птицы, продолжавшие кружить над моей головой — они так кричали, что у меня начала раскалываться голова. Хотя, может быть, голова раскалывалась от чего-то другого?

С трудом поднявшись на ноги, я сделала несколько глубоких вздохов, а затем пошла не оглядываясь, и лишь спустя некоторое время сообразив, что нужно не бродить среди бурелома, а искать выход из парка. Я нашла этот выход и потащилась к автобусной остановке, никого вокруг себя не видя и ничего не замечая…

* * *

Медлить нельзя — это первое, что пришло мне в голову, когда я чуть-чуть пришла в себя, ровно настолько, чтобы начать более-менее связно рассуждать о том, как быть дальше. Медлить было нельзя, потому что все происходящее в последнее время, с каждой минутой все больше оборачивается против меня.

Я нахожу трупы и оставляю рядом с ними улики (только теперь я поняла, что мне, наверное, не стоило прикрывать лицо убитой своей косынкой), или же меня видят свидетели, или же вообще — убитые неким мистическим образом появляются в моей квартире! Сказать кому-то, что все это не более чем цепочка странных совпадений? О нет, логика нашего правосудия мне известна! Рассказать следователям обо всем так, как… и происходит на самом деле — это все равно что лично запереть за собой дверь камеры предварительного заключения!

Итак. Спокойно. Надо подумать. Что мы имеем? Три — нет, уже четыре трупа. Убиты люди, которые в последние дни так или иначе имели ко мне отношение — кроме, пожалуй, Люськиного Борюсика, но ведь он мог оказаться просто случайной жертвой, зашедшей к бывшей супруге, что называется, «на огонек». Потом — странное поведение самой Люськи.

А ведь Ада, несмотря на ее нелепое увлечение гороскопами (кто бы мог ожидать этого от такой весьма неглупой женщины?), все-таки подала мне весьма дельную мысль. Почему через столько лет Люська снова возникла в моей жизни? Почему она предложила мне вступить в ее бизнес, оплела меня льстивыми речами, почти насильно вовлекла в какую-то авантюру, сделала так, чтобы все это время я была у нее на глазах?

Ада права — здесь что-то не так!

Тут не так что-то…

И это первое дело, за которое она заставила меня взяться — отвадить от какой-то Ирочки жениха… Да существует ли она на самом деле эта Ирочка? Равно как и наша клиентка — Мария Антоновна? Почему она не пришла на второй день? Странно, очень странно!

Это нужно было выяснить, но как? Как?!

Нужно что-то делать, это было ясно и не подлежало обсуждению. Но что?

И тут я вспомнила, что у меня в кармане лежит адрес богатых родственников Даши — тех, кто, если верить словам работницы детсада, все это время помогал ей воспитывать ребенка. Я нащупала бумажку прямо сквозь ткань плаща — вот она, на месте. Прекрасно!

Раз так, нужно немедленно отправиться по адресу и посмотреть этим родственникам в глаза.

Я пока еще не знала, какая польза выйдет из этих смотрин, но словно чья-то невидимая рука толкнула меня в спину: иди!

И я пошла.

* * *

После того как решение было принято, я не стала медлить и, разыскав на купленной у станции метро карте Москвы указанный переулок, ринулась на поиски. На это понадобилось добрых два часа. Метро, потом маршрутка, а затем рейсовый автобус привели меня в самый отдаленный район Чертанова. Здесь лепились одна к другой старенькие пятиэтажки-хрущевки, выкрашенные в одинаковый мышиный цвет. Нельзя сказать, что район, в который я забрела, был каким-нибудь особенно грязным или страшным, но унылое однообразие домов, не разбавленное хотя бы одной детской площадкой, невольно навевало тоску.

Дома не оказалось никого — дверной звонок долго дребезжал в пустой квартире. Такого варианта я почему-то не ожидала и в растерянности шлепнулась на лавочку у подъезда.

— Ходют тут всякие, — сразу же дежурно среагировала бабка в длинной вязанной кофте и отодвинулась.

— Я не всякая, — машинально заметила я. — Я к Загоруйкам пришла. Из семнадцатой квартиры. Только их дома нету, понятно?

Этим ответом бабка осталась почему-то очень довольна:

— О, я же говорю — ходют тут всякие! — обрадовалась она возможности выпустить пар и даже вся подобралась в надежде на хорошую свару, которой можно разбавить скучное сидение на лавочке. — К каким-то Загоруйкам, грит, из семнадцатой… Да в семнадцатой сроду никаких Загоруек не бывало! Титовы там живут, понятно? Титовы! Как заехали в семьдесят шестом Титовы, так и сейчас Титовы. Про Загоруйковых она мне будет рассказывать, ага. Иди давай отсюда, прошмандовка!

— Спокойно, бабушка, — мгновенно перестроилась я. — Я из органов социального обеспечения, понятно? Можно сказать, начальство! Так что вы со мной повежливее давайте.

— Собеса? Так ты… вы насчет пенсии пришли, что ли?