Спарта. Миф и реальность

Отсутствие в стране Агиса и произвол Агесилая помогли противникам реформ совершить государственный переворот и вернуть на трон своего лидера царя Леонида. Действовала оппозиция исключительно силовыми методами. Набор средств был тот же, что ранее использовал сам Агис: изгнание соправителя Агиса царя Клеомброта, отрешение от должности прежних эфоров и назначение других, естественно, из числа сторонников Леонида (Plut. Agis 18. 4–5). Как свидетельствует Плутарх, никакого серьезного сопротивления им не было оказано. Народ оставался пассивным, поскольку от реформ ничего не получил, — обещанной раздачи земли так и не произошло.

Олигархическая оппозиция во главе с Леонидом поставила своей целью не только уничтожить все законодательные инициативы Агиса, но избавиться и от самого царя-реформатора. В тексте Плутарха нет точного ответа, какова была последовательность событий между возвращением Леонида из изгнания и казнью Агиса. На этот счет существуют различные мнения. Главный вопрос заключается в следующем: до или после захвата власти Леонидом Агис с войском вернулся в Спарту. Как нам кажется, сам переворот произошел в отсутствие Агиса. Но Агис по возвращении не решился развязать гражданскую войну, хотя, скорее всего, часть армии была к нему лояльно настроена. Он распустил войско и, опасаясь за свою жизнь, бежал в храм Афины Меднодомной, как это сделал почти за два с половиной столетия до него регент Павсаний. Его соправитель и сторонник царь Клеомброт, который оставался в Спарте во время похода Агиса, также был вынужден бежать. Но в поисках спасения они выбрали разные священные участки. По-видимому, Клеомброт был отстранен от власти еще до возвращения Агиса. Леонид и его окружение, возможно, рекомендовали Клеомброту добровольно уйти в изгнание, обещая в таком случае не преследовать его. Он нашел себе убежище далеко от столицы, в святилище Посейдона на мысе Тенар (Plut. Agis 16. 6–7).

Плутарх рассказывает о вероломном поведении Леонида, который с помощью прежних друзей Агиса обманом выманил царя из его убежища только для того, чтобы тут же его арестовать. Агиса доставили в тюрьму и в срочном порядке провели судебное заседание, результат которого был заранее известен. Судьями стали эфоры 241/240 г., обязанные своим назначением исключительно царю Леониду, и часть геронтов, сторонников расправы над Агисом. Партия Леонида явно хотела соблюсти хотя бы видимость законности. Ведь судить царя, а тем более приговорить его к смерти могла только собравшаяся в полном составе герусия вместе с коллегией эфоров и вторым царем. Формально этот закон был почти соблюден. Правда, не все 28 геронтов присутствовали на суде, а только те, кто, по словам Плутарха, «был одного с ними /эфорами/ — Л.П./ образа мыслей» (Agis 19. 5). После недолгого разбирательства, больше похожего на фарс, тут же в тюрьме эфоры вынесли Агису смертный приговор, который немедленно был приведен в исполнение. С такой поспешностью в Спарте никогда не расправлялись с царями.

Судя по сообщению Плутарха, эфорам лично пришлось осуществлять вынесенный ими же вердикт, поскольку тюремная прислуга, а за ней и наемники отказались исполнить приказ. Агиса повесили. Плутарх пишет о казни царя как о неслыханном святотатстве (Agis 19; 21). Вместе с Агисом были убиты его мать и бабка, причем, в отличие от царя, женщины погибли без какого-либо предварительного судебного разбирательства.

Неосуществленные планы Агиса были полностью реализованы в 227 г. новым спартанским царем Клеоменом III. Этот царь, в отличие от Агиса, полностью отказался от конституционных мер и с помощью армии наемников осуществил государственный переворот, уничтожив эфорат и отправив в изгнание всех своих политических противников.

Подводя итоги, отметим следующие важные моменты:

Спартанская плутократия, к сер. III в. сосредоточившая в своих руках огромные богатства и монополизировавшая политическую власть с помощью изменения социального состава эфората, постаралась свести к минимуму власть царей и добиться полного политического господства. Действительно, перед реформами Агиса и Клеомена государством фактически управляли эфоры, отодвинув царей на задний план и оставив им лишь титул. Плутарх так описывает мотивы, побудившие Клеомена III к перевороту: будущий реформатор видел, что «сам он царь только по имени, власть же целиком принадлежит эфорам» (Cleom. 3).

В аристократическо-олигархическом полисе, каким, бесспорно, была Спарта, не существовало действенных рычагов дня борьбы «плебса» за свои права в рамках конституционного поля. Политика была монополией исключительно элиты, и реформы проводились по инициативе царей и их ближайшего окружения.

Агис IV в своей реформаторской деятельности на первом этапе использовал традиционные для Спарты методы политической борьбы, такие, в частности, как обращение к оракулам. Для превращения своего проекта в закон он прибег к обычному механизму принятия решений, действуя через герусию и народное собрание.