Спартак

За щитами пехотинцев поднялся ропот. Беглецы узнали во мне вождя. Один из них опустил щит и меч, испуганно взглянул на меня исподлобья. Это был тронутый сединой раб-сицилиец. Некогда, беглый раб бил в грудь, кричал, что умрет за наше дело и не за что в жизни не оденет оков грязного доминуса. Сейчас же с впалыми глазами, бледным лицом, он выглядел жалко и нелепо. Он не был гладиатором, а большую часть жизни пробыл гребцом на торговых судах и впервые взялся за меч лишь в моем лагере. Удивительно, что такой человек возглавил решивших бежать из легиона Ганника дезертиров. Похоже не один из них понятия не имел о том, что значит война.

— Все не так как ты думаешь, мёоезиец! — нерешительно выдавил он.

Щит опустил второй пехотинец, тоже сицилиец, судя по плавным чертам лица, аккуратному носу и густым черным бровям. Он был молод, я не мог припомнить, чтобы встречался с ним в своем лагере.

— Спартак, нам ничего не вернуть, из Испании идет Помпей Магн! — дрожащим голосом сказал он.

— Что можем сделать мы против армий двух римских полководцев, окружающей нас с двух сторон? — спросил седовласый дезертир.

— Тот, кто играючи перебил марианцев в Африке и Сицилии[3], справился с Квинтом Серторием в Испании, что он сделает с нами!

Скутумы начали опускать остальные пехотинцы, им принадлежали все эти слова. Я чувствовал, как тяжелеет гладиус в моей руке. Я не ошибся передо мной стояла горстка рабов-сицилийцев, бежавших от римского гнета в мой лагерь. Вся это ставшая в один миг безликой толпа начала говорить какие-то слова, все это свалилось к галдежу. Я не слушал. Может оно и к лучшему, что эти люди показали свое нутро до того, как вышли на поле боя бок о бок с теми, кто никогда не покажет спину врагу? Когда предательство не переломило ход битвы, не решило исход войны? Я поймал себя на мысли, что все до единого, напуганные до смерти бывшие гребцы на римских кораблях, вызывают жалость.

Седовласый раб сделал шаг вперед, опустился на одно колено и начал говорить умоляющим голосом.

— Мы отправляемся в Сицилию, чтобы присоединиться к киликийским пиратам[4] и разделить с ними их нелегкий труд! — он сделал паузу пытаясь угадать мою реакцию на свои слова. — Присоединяйся к нам, великий вождь!

Возможно, стоило прямо сейчас снести голову вон с плеч этого мерзавца. Расправиться с остальными, выпотрошить наружу их внутренности и утопить узкую дорогу в крови. Но я остался недвижим. Эти люди достойны своей участи. Все до одного! В Киликии Трахеи[5] поднимут гребцов на смех. Вряд ли среди пиратов найдутся те, кто захочет принять на борт предателей. Я вскочил на коня, обвел эту толпу взглядом полным презрения. Даже находиться рядом, не то чтобы продолжать с ними разговор, противно.

— Пошли вон, — проревел я.

Ни один из них не поднял щит и меч. С секунду поколебавшись, рабы расступились. Я проскакал через образовавшийся коридор, чувствуя на себе взгляды предателей. Сицилийцы не ударили в спину, хотя я готов биться об заклад, что дезертиры тешили такую мысль, чтобы отомстить за павших в бою со мной товарищей. Но даже на это ни у кого из предателей не хватило смелости. Такова суть этих людей. Я направил галопом Фунтика, желая, как можно быстрее избавить себя от дурной компании. Я пустил кровь и притупил жажду мести, пожиравшую меня изнутри после смерти Крата и Галанта. Остальное стоит оставить до прибытия в Копии.

[1] Квинт Цецилий Метелл Пий (лат. Quintus Caecilius Metellus Pius.) — военачальник и политический деятель из плебейского рода Цецилиев Метеллов, консул 80 года до н. э. и верховных понтифик в 81–63 годах до н. э. В Союзнической войне одержал ряд побед над восставшими италиками (89–88 годы до н. э.). В гражданской войне занял невнятную позицию до тех пор, пока на политической арене не появился Луций Корнелий Сулла, бывший его родственником. Одержал ряд побед над марианцами в Северной Италии, что привело его к возвышению. В 79 году до н. э. стал командующим в войне с марианцем Квинтом Серторием в Испании.

[2] Great and Terrible. Из сказочного романа "Волшебник Изумрудного города"

[3] О военных действиях на Сицилии источники ничего не сообщают; по-видимому, полководец Марк Перперна Вентон оставил остров, когда узнал о размере армии Помпея. Что касается Африканской кампании, ее Помпей закончил за 40 дней, разгромив Гнея Домиция Агенобарба и пленив царя Нумидии Гиарба.

[4] Киликийские пира́ты занимались разбоем на Средиземном море (особенно в его восточной части) со II века до н. э. до их разгрома Помпеем Великим в 67 году до н. э.

[5] Киликия Трахея (греч. Κιλικία Τραχεία — Киликия Суровая) или Киликия Аспера (лат. Cilicia Aspera — Киликия Грубая) — западная гористая часть Киликии со столицей в Аназарбе.

10