Спартак

Я то и дело бросал взгляд на небосвод, но видел лишь ночное небо, заполненное мириадами звезд. Ганник молчал. Впрочем, мы только начали свою игру и впереди войско Красса ждало много интересного! Сейчас же, несмотря на все мои хитрости, римляне подошли к линии вала и рва, потеряв не больше трехсот человек. Что значила эта цифра, когда ты имеешь дело с тысячами и первый рубеж нашей обороны пройден!

— Горшки! Приготовиться! — скомандовал я.

Шаг вперед сделали горожане, большинство которых впервые сражались в настоящем бою. На лицах копийцев застыла решимость. В их ногах стояли небольшие глиняные горшочки с узким горлышком. Несколько человек тут же упали на стену. Пилум римского легионера не знал пощады. Еще один залп легионеров пилумами унес жизни дюжины лучников, не успевших спрятаться в укрытие. Место павших заняли другие, трупы унесли со стены, освобождая пространство.

Легионеры из первых шеренг карабкались на вал и я поспешил дать отмашку пращникам и метателям. На головы римлян обрушился град из камней, накануне притащенных на городские стены восставшими. Успели перевести дух лучники, воспользовавшиеся заминкой римлян на валу. В довесок к камням, в легионеров летели стрелы. На помощь лучникам подоспели гладиаторы, принявшиеся метать обратно пилумы римлян, из тех, чьи наконечники не были повреждены. Тактика Рима играла против легионеров. Пилумы попадали в скутумы, отягощали щиты, тянули руки римлян к земле. Солдаты, не найдя ничего лучше бросали скутумы наземь и открывались под стрелы парфян. Кто-то останавливался, пытался достать пилум из щита, но погнутые наконечники прочно застревали в осиновых досках. Прочие вовсе впадали в ступор и застывали на месте, прячась за щитами. Легионеры из задних шеренг поддавливали, поэтому зазевавшиеся солдаты падали с вала в ров или, теряя равновесие, заваливались в строй на ряды товарищей. Я видел, как на щиты своих солдат рухнул красный от гнева примипил тысячной когорты.

— Так держать! Продолжаем! — я захлопал в ладоши, подбадривая своих бойцов, схватил тяжелый пилум валявшийся у моих ног и запустил его в одного из легионеров, который несмотря на то, что защитился от броска щитом полетел кувырком в ров, где сломал себе шею.

На секунду мне показалось, что я увидел в небе за спинами легионеров свет, но этим светом оказался блик огня. Легкое беспокойство усилилось. Несмотря на сумбур в рядах, римляне вплотную подходили к гарнизонной стене, основательнее занимая позиции. Потеряв еще несколько сотен человек, легионеры наконец сумели взобраться на вал. В руках их появились лестницы и веревки. Штурмовая когорта приготовилась брать стену. Я не медлил и отдал поджидающим все это время горожанам приказ.

— Ваш выход!

В римлян полетели горшки, часть которых были наполнены горячим маслом, а часть кипятком. Слышались глухие хлопки, вслед за которыми у стен раздавались душераздирающие крики — перевернулись первые «жаровни», горючая смесь вылилась на легионеров, подступивших в плотную к гарнизонной стене. Римляне, которым не посчастливилось столкнуться с горшками, бросали оружие, щиты, пытались содрать с себя лорики и заваливались на землю, чтобы хоть как-то смягчить ужасную боль. В ров падали новые трупы и в этот момент я пожалел, что не приказал копать глубже.

Я почувствовал неприятный запах, резанувший мой нос. На парапете показались первые пропитанные смолой фашины. Хворост, сено вперемешку с навозом, прутья.

— Быстрее! — закричал я и бросился к замешкавшимся гладиаторам, носившим сено на гарнизон.

Схватил первую попавшуюся фашину, забросил в ров. Один из гладиаторов бросил вторую. В ров полетели десятки фашин. Римляне, поначалу оцепеневшие от происходящего, вскоре попытались перейти ров используя фашины как ступень на своем пути, позабыв о лестницах и веревках. Сено оказалось слишком мягким, легионеры не могли устоять на ногах и валились, теряя шаткое равновесие.

Горожане, выкинув все имевшиеся в распоряжении горшки, отступили. Вперед выступили лучники, которые вновь подожгли свои стрелы, не дожидаясь мой приказ. Огненные стрелы полетели в ров, вонзаясь в фашины, воспламеняя сено и хворост. Гладиаторы принялись кидать в ров факела. Не прошло и минуты, как ров вспыхнул ярким пламенем. Вместе с сеном вспыхнули оказавшиеся в этот момент у рва римляне, те же, кто стоял дальше бросились от огня как черт от ладана, получив множественные ожоги. Отступили не сразу, легион давил, требуя идти вперед на городские стены, поэтому множество римлян погибли до того, как центурионы сумели отвести солдат на достаточное расстояние от огня. Римляне кашляли и задыхались от едкого дыма.