Спартак

Одновременно в атаку бросились основные силы рабов, не давая возможности римлянам окончательно перестроиться. Три легиона с небывалой легкостью сократили дистанцию и ударили разом. Удар отбросил первую линию манипул римлян к валу и выгоревшему рву, смял. В последних рядах, у стены, где римляне не могли взять строй, началась давка. Многие не могли устоять на ногах, падали, их втаптывали в рыхлую землю сапоги боевых товарищей. Офицеры римлян, силясь покончить с беспорядком в задних рядах и боясь, что восставшие вынудят римлян перейти через вал ко рву, скомандовали выставить перед собой щиты.

— Unum, duo, tres, State[2]! — орал какой-то центурион, его шлем сполз на бок, он схватил щит и своим примером показал, что нужно делать солдатам своей центурии, втиснуd щит в спины пятившимся боевым товарищам, пытаясь прекратить отступление. — State!

Легионеры, следуя примеру сообразительного центуриона вскинули щиты, встали как вкопанные и уперлись в спины товарищей из передних шеренг. Справиться с давлением спереди не удавалось, многие ослушались приказа во чтобы то ни стало сдерживать строй и спасались бегством. Сулла, понимая, чем может обернуться дезертирство, приказал расправляться с показавшими спину солдатами на месте. Я видел, как он лично покончил с одним из легионеров, покинувших строй. Несколько десятков человек упало наземь, пронзенные руками товарищей. Мера военачальника позволила сохранить строй, пусть и ненадолго.

Мои офицеры стремились лишить римлян маневра. Манипулярная тактика, примененная Публием Суллой в этом бою, была незнакома Икрию, Тарку и молодому Тирну. Мелькали мечи, лилась кровь.

Я впервые увидел Красса. Его ликторы во главе с Лицием Фростом (лицо которого тоже хорошо знал прежний Спартак) сомкнули вокруг Марка Лициния плотное кольцо.

В этот момент со стен копийского гарнизона на римлян полетели отрубленные головы легионеров, что сопровождалось громким уханьем тысяч голосов.

— Свобода! Долой Рим! — голоса отражались от стен гарнизона Копии и разносились эхом над полем боя.

По коже пробежали мурашки. Подбадривая себя выкриками, восставшие собрались в кулак и нанесли самый ожесточенный удар, клином вспарывая редуты римского войска. Легионеры дрогнули, натиск моих ребят дал плоды. Первым не выдержали манипулы из скроенного впопыхах легиона Квинта Ария. Легионеров втиснуло в вал, ставший костью поперек горла легатов. Римляне падали в ров, где все еще тлели угли, обжигались, вопили не своим голосом, но замолкали, когда сверху на них наступали сапоги товарищей. Понимая, что войско не устоит, легаты скомандовали офицерам из манипул второй линии отступить вдоль стены и попытаться зайти восставшим во фланги. Затея с треском провалилась.

Римлян спас удар Луция Квинкция, чья конница вихрем зашла в тыл восставших. Однако, даже стремительная атака Квинкция не переломила ход этой битвы. Кавалерия выиграла лишь миг, прежде чем тактическое отступление легионеров превратилось в позорное всеобщее бегство. Тучи над римскими легионами сгущались. Земля перед городским гарнизоном усеялась телами павших в сражении людей. Всюду были трупы восставших, но еще больше вокруг было римских тел. Повстанцы не жалели себя в этом бою, но забирали с собой жизни римлян.

Когда казалось, что нам осталась самая малость до полного разгрома… я всмотрелся в горизонт и почувствовал, как у подгибаются мои колени.

— Отступление… — прохрипел я не своим голосом. — ОТСУПАЕМ!

Поползла вверх решетка копийски ворот. Выпучив глаза, я смотрел на горизонт, обливаясь холодным потом.

[1] Руф из патрицианского рода Марсия, легат Красса во время войны со Спартаком. В 71 г. до н. э. вместе с легатом Луцием Помптином разгромил Ганника и Каста в решающем сражении под Кантенне, что я вилось одним из последних сражений для рабов.

[2] Один, два, три, стоп!

14

Помпей вырос из ниоткуда, угроза превратилась в реальную опасность. А ведь я так тщательно отметал слухи о появлении Гнея Помпея Магна, игнорировал доводы! Подвела интуиция, на которую я так часто полагался в последнее время. С треском провалился казавшийся удачным план. Но самое главное — уцелел Красс, который по всем законам логики и здравого смысла должен был пасть на поле боя в эту ночь…

Стоя на гарнизоне, я вматривался в лагерь Помпея и видел, как гордо развивались по ветру серебряные аквилии непобедимых легионов, прошедших военные кампании Сицилии и Африки. Помпей, в отличие от Красса, не намеревался брать нахрапом городские стены и не спешил атаковать. Видя, что повстанцы скрылись в городе, Магн отменил атаку. Возможно, полководец хотел прояснить, что произошло накануне у копийски стен, прежде чем перейти к решительным действиям. В душе я понимал, что стоит Помпею отдать приказ и Копии падут до полудня. Легионам Магна не помешает наша отвага и ловушки, которыми усеян город вдоль и поперек. На одного вымотанного ночной схваткой повстанца приходилось несколько свежих головорезов Помпея, профессионалов своего дела…