Спартак

[6] Варрон Реатинский напишет эту книгу. В книге «Образы» («Hebdomades vel de imaginibus»; 15 книг) Варрон представил 700 портретов великих личностей Греции и Рима. В ней он доказывал равноправное положение греческой и римской культур.

[7]Битва при Каннах — крупнейшее сражение Второй Пунической войны, произошедшее 2 августа 216 г. до н. э. около города Канны в области Апулии на юго-востоке Италии. Карфагенская армия полководца Ганнибала нанесла сокрушительное поражение превосходящей её по численности римской армии под командованием консулов Луция Эмилия Павла и Гая Теренция Варрона.

15

Мы сидели за тем самым столом, на котором я рассказывал свой план Ганнику. Я, Ганник, Тирн, Икрий, Тарк и Рут. Выжатые как лимон, бледные, с лиловыми мешками под глазами, но возбужденные. Совещание с самого начала готово было свалиться в сумбур, но я каждый раз вмешивался, требуя тишины и дисциплины. Сейчас, один за другим военачальники с кислыми минами отсчитывались мне об объеме проделанных работ. Удалось сделать многое. Ганник укрепил городские ворота, вырыл в проходе глубокий ров, очистил от трупов римлян ров у внешней стены гарнизона, углубился. Тела перекинули на вал, тем самым возвысили его и сделали линию укреплений прочнее. Тирн со своими бойцами освежил колья и упрочнил рогатки. Икрий и Тарк внесли в оборону города последние штрихи, превратив домики копийцев в мини-крепости, ощетинившиеся кольями и непроходимыми рогатками. Подобные конструкции должны были сыграть ключевую роль, когда схватка с легионерами Помпея переместится в Копии. Рут выполнил свой приказ. Теперь между домами повисли валуны и бревна, готовые в любой момент упасть на голову римских легионеров. Колоссальная работа осталась позади. Вид неприступного города вселял уверенность в сердца восставших, ждавших наступления Помпея с особым воодушевлением. Повстанцы верили, что вечером я откажусь от предложения римского полководца и тяну время, чтобы иметь возможность подготовиться к атаке римлян тщательнее. В отличии от своих военачальников, я не разделял точки зрения подавляющего большинства и пытался объяснить почему.

— Помпей не пойдет внутрь, — я врезал ладонью по столешнице, за малым не перевернув чашки с мульсумом.

— С чего бы! — всплеснул руками Рут. — Пойдет как миленький!

Ганник приподнял бровь.

— Почему ты так считаешь, Спартак? — спросил он.

Я выдохнул, забарабанил пальцами по столу.

— Странные вещи ты говоришь! — Икрий нахмурился. — А как же он будет выигрывать войну, если воевать он, по твоим словам, не собирается?

На лице грека застыло искренне удивление.

— У Магна за пазухой тридцать баллист. Отдан приказ валить леса и строить новые единицы! Как думаешь, для чего это делает Помпей, пошевели мозгами, Икрий!

— Спартак, просто скажи, что он задумал, — вмешался Ганник.

— Смотри сюда, — немного резче чем следовало сказал я. Взял кинжал и, как и в прошлый раз, принялся рисовать на столе. Легким движением вычертил круг. — Это Копии, то есть мы!

— Угу, — охотно кивнул Ганник.

— А это, — я прочертил прерывистую линию дугой. — Артиллерия Помпея. Тридцать единиц плюс то, что будет введено в строй к вечеру, как раз до того момента, как истечет время на принятие нами решения.

— Хочешь сказать, Помпей начнет расстреливать нас…

— Он просто сметет Копии до того, как ты успеешь досчитать до ста, кельт! — перебил я Ганника. — У нас нечем ответить со стен, нечем вывести из строя его баллисты. Единственное, что мы можем сделать — выйти из города и дать бой. Он этого и ждет!

— Ты говорил, что он не станет трогать нас до тех пор, пока у нас есть две тысячи римлян? — уточнил Тирн.

Галл, несмотря на свою молодость умел задавать интересные и правильные вопросы. Я действительно считал, что Гней Помпей не тронет нас до тех пор, пока в амбаре томятся пленники. Но предполагать не значит располагать. Помпей блефовал, и я не знал, что сделает полководец в действительности.

— Я верю, что Спартак что-нибудь придумает, — выдохнул Рут.

— Хорошо бы, до вечера осталось не так много времени, — нервно улыбнулся Ганник.

— А чего думать? По мне, все просто — либо мы принимаем бой, либо сдаемся Помпею, — пожал плечами Тарк. — Могу сказать одно, если римляне вынудят нас покинуть город, то сильно об этом пожалеют, — он ударил кулаком по столу.

— Не торопись с выводами, — пресек я Тарка.

— Не все потеряно, мёоезиец, я прав? — спросил Рут.

Я промолчал, погруженный в размышления.

— Безвыходных ситуаций не бывает, — выпалил Икрий.

Не бывает то не бывает, но ничего вразумительного не приходило в голову. Будто песок сквозь пальцы, уходило время. Я уткнулся лицом в ладони и помассировал веки, прогоняя сон. Военачальники начали бубнить, спорить, но я не слушал, а лихорадочно размышлял. Взгляд упал на горевший на стене факел, я вздрогнул от посетившей меня мысли, холодком пробежавшей телу.

* * *