Спартак

Пока я говорил свою пламенную речь, на горизонте появилась еще одна группа легионеров, несшая с собой белый флаг. Настырные. Рут без колебаний вытащил из колчана стрелу и второй по счету посол рухнул наземь. Я положил руку на плечо гопломаха и крепко сжал.

— Думаешь, они пошлют третьего, Спартак? — спросил Рут.

— Если пошлют, ты знаешь, что делать!

Переговоры остались в прошлом. Кровь можно смыть только кровью. Я принял решение и повернулся к Тирну.

— Собери разведгруппу и отошли к лагерю римлян! Когда появится информация, в любое время суток доложишь лично мне!

Молодой галл окрикнул кого-то их караульных. Я уже не слушал, о чем шел их разговор, уставился на горизонт где в постепенно рассеивающейся утренней дымке виднелись очертания римского лагеря. Часть войска заняла позицию лицом к стенам Брундизия, охраняя строящийся лагерь на случай нашей внезапной атаки. Остальные с головой погрузились в строительство лагеря, который следовало построить до темна. Возводили ров, земля ссыпалась в высокий вал, укреплявшийся камнями. Строился частокол. За линией укреплений появились первые палатки. Нет, римляне не собирались наступать на Брундизий. Красс оттягивал час битвы. Он темнил и играл в одну понятную ему игру. Как бы то ни было, действию римлянина я найду противодействие. Оставалось дождаться разведчиков…

* * *

Кровь прилила к моим вискам, потемнело в глазах. Я коснулся стола, борясь с наваждением.

— Спартак? На тебе нет лица!

Рут подбежал ко мне и попытался коснуться моего локтя, но я раздраженно одернул руку.

— Отставить боец!

Чувствовал я себя действительно паршиво и валился с ног от усталости. Последнюю неделю спал в лучшем случае по три часа в сутки, зачастую на ногах, что не могло не сказаться на общем самочувствии скопившейся усталостью. Понадобилось собрать все силы в кулак, чтобы взять себя в руки. Я не отпустил край столешницы, опасаясь, что мне может стать дурно вновь.

— Повтори… — приказал я одному из разведчиков, вместе с Тирном и Рутом явившемуся ко мне ровно через два часа, как я покинул гарнизон и завалился спать беспробудным сном.

— Разведка доложила, что в лагере, разбитом в миле от стен Брундизия, расквартирована лишь часть сил Марка Лициния Красса, — затараторил он. — Самого полководца среди них нет! Мы предполагаем, что часть римского войска в лагере возглавляет квестор Скрофа. На данный момент в лагере римлян не замечено приготовлений, по внешнему периметру выставлены дозорные, да и только. Ничего, что указывает на штурм.

— Уверен в этом? — спросил я, взглянув на Тирна. — Приказываю перепроверить.

— Мною было послано четыре вексил… разведгруппы! — Тирн запнулся и поправился, зная, что я прошу называть вексиллярии разведгруппами. — Все твердят тоже самое.

— Есть какая-нибудь информация по Крассу? Где остальная часть войска? — спросил я.

Разведчик только озадаченно развел руки. Никто ничего не знал.

— Я рассказал все, что моим людям удалось узнать, другой информации у меня нет, — заверил он.

— Можешь идти! Передай своим, что на сегодня им положен двойной паек! — скомандовал я.

Разведчик просиял, дверь хлопнула за его спиной. Я понятия не имел, что могло все это значить. Куда подевался Красс с большей частью римского войска. Да еще этот странный маневр Красса, преследовавшего ему одному понятные цели, с невнятной попыткой переговоров. В любой войне важно чувствовать своего врага, физически ощущать его присутствие, чтобы иметь возможность первым нанести удар. Сейчас Красс лишал меня такой возможности и заставлял действовать вслепую. Марк пропал из зоны видимости. В любой момент можно ожидать от него удара исподтишка.

— Интересно, куда делся наш золотой петушок, — фыркнул Рут.

— Не нашим и не вашим. Подогнал к стенам легионы, запер нас в порту. Чтобы мы никуда не делись до прихода Лукулла? — сказал Тирн.

— Действительно разве что Лукулла дожидается, — согласился Рут. — Я что предлагаю, выйти бы нам, да бабахнуть разок по рожам мерзким, глядишь и спугнем? Да пойдем дальше, пока Лукулл с опарышами не пристал в порт?