Спартак

— Что у тебя? — этот вопрос предназначался Тирну, который отвечал непосредственно за гавани, доки и пристань.

— Мои люди дали понять брундизийцам, что до тех пор, пока корабли не сойдут на воду, из порта можно выйти только вперед ногами. Пришлось провести разъяснительные работы, Спартак, потому что поняли далеко не все, — сбивчиво заявил Тирн.

— Возникли сложности? — насторожился я.

— Горожане делали все, что от них требовалось до тех пор, пока не узнали, что ты приказал забивать доки сеном с горючкой! Видел бы ты их рожи!

— Ты объяснил, что я не собираюсь без надобности палить доки? — спросил я.

Тирн показал мне ладонь, которую медленно сжал в кулак с такой силой, что хрустнули костяшки его пальцев.

— Собаке собачья смерть, Спартак! Не собираюсь никого уговаривать и считаю лишним что-либо объяснять, если они не вразумили с первого раза! Горожане верят, что оправдаются перед Марком Лукуллом, а заодно смогут потушить доки, чтобы помочь римлянину высадиться в порту!

— Глупцы! — я покачал головой. — Но ты, пожалуй, прав, мы не будем никого из них переубеждать.

Накануне, когда я разговаривал с дуумвирами в последний раз, Артий и Летул, крайне болезненно, но все же согласились поджечь доки, понимая, что для меня это единственный шанс отрезать Марка Варрона Лукулла от Брундизия, а для них отвести боевые действия от Брундизия подальше. Все было обговорено и закреплено рукопожатиями.

— Где дуумвиры? — поинтересовался я, закрывая тему уговоров.

— Летула разорвала толпа, Артий скрылся, но потом покончил с собой, — хмыкнул Рут.

— Выбросился в море, — добавил Тирн.

Я выругался, не сдержав эмоции.

— Горожанам, у которых осталась хотя бы капелька здравомыслия предложено покинуть город до того, как вспыхнут доки и склады! А такие брундизийцы есть, не у всех в этом городе поехала крыша при виде серебра! — заметил Тирн.

Наверное, мои военачальники правы. Горожан, большая часть которых за свою жизнь сделала целое состояние на торговле, сборах и пошлинах, удерживала в Брундизии небывалая алчность. Купцы ставили свои материальные блага выше человеческой жизни и судьбы. Их сундуки доверху набиты серебром, а дома наверняка обставлены не хуже особняков самого Красса. Лишившись складов в порту, купцы лишались жирного куска своей прибыли. Но в погоне за серебром, они вряд ли понимали, что еще больше стоит их жизнь, за остаток которой они вполне смогут сохранить и приумножить свой капитал. Встав перед выбором — спасти собственные шкуры или спасти склады, они предпочли второе, даже не раздумывая ни один миг.

— Что с флотом, Тирн? — я взял себя в руки и перевел взгляд на молодого галла, светившегося от предвкушения. На щеках Тирна выступил румянец.

— Как ты велел, Спартак. Кораблей не так много, как хотелось бы. Местные подготовили десять либурн[1], но все с закрытой палубой, что увеличивает их вместимость. Также в гавани стоят птички покрупнее — четыре квинкверемы[2]. Один богатенький купец выкупил их и сделал товарняками, теперь гоняет туда-сюда по морям. Неделю назад все четыре квинкеремы прибыли в порт и нам крупно повезло, что отгрузка на них подошла к концу и сейчас они стоят в гавани пустые, а товар лежит на тех самых складах, о которых говорил Рут. Есть еще один децимрем[3], тихоход, его строили для береговой охраны, но как по мне, так гораздо проще втиснуться в быстроходки, чем терять время с децимремом, не выходившим из гавани несколько лет. Он вполне может дать течь и пойти на дно на полпути.

Я внимательно выслушал молодого галла.

— Значит обойдемся без децимрема. Все корабли готовы к погрузке?

— Готовы, большинство из них пригнали в гавань на ремонт, но триерархи[4] утверждают, что все они на ходу и с легкостью преодолеют нужное нам расстояние. Плыть тут недалеко. Ну и экипаж кораблей оказался посмышленей купцов, — заверил Тирн. — Наверное, потому что моряки работают здесь по найму! Это в основном греки с островов, которые за монету мать родную продадут.

— Лучше синица в руках, чем журавль в небесах, — Рут расхохотался, ввернув в наш разговор пословицу, которую несколько раз до этого слышал из моих уст. В этом плане Рут единственный из всех гладиаторов был хорошо обучаем и впитывал все новое как губка. Даже молодой Тирн не успевал за гопломахом, а галл очень хорошо обучаем.

— Сколько времени уйдет на переброску людей? Сколько вмещают корабли? — продолжил я задавать вопросы.

— На либурну вместиться манипула, на квинкверемы влезет когорта, но это как заверяют триерархи, а там будем смотреть по ситуации, может чего лишнего выкинем с палуб, — пожал плечами Тирн. — Думаю, что реально перебросить людей в два подхода, сам знаешь, Спартак, нас осталось не так много, — виновато улыбнулся он.