Спартак

Я подскочил к старому греку и схватил его за грудки с такой силой, что даже приподнял бедолагу от земли.

— Так чего ты молчишь? — прошипел я.

— Вот, говорю, — прошептал испуганный старик и тут же затараторил. — А молчал, потому что ты сам сказал, абы что и без головы останусь. А мне без головы оставаться нет желания, Спартак. Потому то и выждал время, что все будет готово наверняка и вопросов чтобы ко мне потом не было..

Я отпустил триерарха, который упал наземь и застонал, ударившись о голый камень бедром. Не теряя времени, я бросился к одному из гладиаторов который должен подавать сигнал, оттолкнул растерявшегося бойца и закричал.

— Тушите факела! Сейчас!

С этими словами, потушил факел. Моему примеру последовали несколько десятков гладиаторов, принявшихся тушить факела на стене гарнизона. Не прошло и минуты, как левая, а потом и правая части стены потухли, погрузившись в мрак. Я отчаянно всмотрелся в темноту, но не смог рассмотреть центурии своих полководцев, передвигавшихся во мраке.

Сигнал подан. Оставалось ждать ответного сигнала Рута и Тирна. Я еще некоторое время тщетно всматривался в огни римского лагеря, но прекрасно понимал, что Тирну и Руту потребуется время, прежде чем они подведут к лагерю римской армии войска. Знал, что полководцам непросто. По канонам римского военного мастерства в караул выставлялись два человека из каждой палатки и сегодня ночью в лагере вполне могло быть с тысячу человек дозорных. Стоило успокоиться, оставить ждать сигнал караульных, а самому закончить приготовления.

Возле меня вырос старый триерарх, все ещё потиравший ушибленный бок.

— Я могу идти, Спартак? — осторожно спросил он.

— Валяй! — буркнул я и отмахнулся от навязчивого грека, больше не испытывая желание лицезреть его перед собой.

— Может старику причитается немного серебра за хорошую службу? — триерарх потупил взгляд и произнес эти слова жалобным тоном, будто извинялся заранее.

Я вложил в его руку пригоршню медяков, часть которых рассыпалась на стене, поблескивая изображением двуликого Януса[5] на аверсе и корабельного носа на реверсе. Старик, скрючившись в три погибели принялся собирать выпавшие ассы, рассовывая их по карманам.

— Пошел вон! Серебра ему! — закричал стоявший рядом центурион, прогоняя старика и оборачиваясь ко мне. — Прикажешь строиться, Спартак?

Я коротко кивнул, наблюдая за тем, как старик, убегая со стены, ронял медяки. Именно такие люди, как этот старик триерарх, мелкие и корыстные, решили, что имеют право поработить других людей, у которых гораздо более широкая душа и светлые взгляды.

[1] Либурны — лёгкие быстрые суда с двумя рядами вёсел.

[2]Квинквирема (лат. quinquiremis, от quinque «пять» + remus «весло») или пентера (от греч. πέντε «пять») — боевой корабль с пятью рядами вёсел

[3]Децимрем — представляет собой двух или трёх ярусный боевой корабль, имел два ряда весел по пять гребцов, либо три ряда, из которых, к примеру, на двух нижних могло размещаться одновременно по четыре гребца, а на верхнем — по двое гребцов на весло.

[4]Триерарх — должность в древнеримском морском флоте, соответствующая капитану корабля. Изначально триерархами называли только капитанов триер, однако со временем название должности перешло на капитанов всех типов кораблей.

[5]Я́нус — знаменитый двуликий бог в древнеримской мифологии. Изначально был богом-демиургом. Затем уступил место верховного божества Юпитеру.

25

— Спартак! Спартак! — один из моих центурионов буквально силой уволок меня от края стены, где я ожидал сигнала полководцев.

— Чего тебе?

— Караульный из порта сообщил, что в море на горизонте видны корабли, — центурион говорил быстро, утирая струящийся по лбу пот. — Я решил проверить все сам и отправился в порт лично. Так вот, Спартак, на горизонте флот! Идет Марк Варрон Лукулл! — вскрикнул он.

Я выругался. Новость обескураживала. Флот Лукулла, на бортах корабля которого размещалась армия из многих тысяч легионеров, явился в самый неподходящий момент. Именно тогда, когда мы решили сделать вылазку на лагерь Красса.

— Сколько им понадобиться времени добраться к порту? — спросил я.

— Я не спрашивал, — развел руками центурион.

— Друт, ты идиот! — гулко выдохнул я.

— У меня не было время на расспросы, Спартак! Как только я узнал об опасности, тут же бросился к тебе!

Он говорил что-то еще, но его слова растаяли в криках гладиаторов, стоящих на гарнизоне.

— Рут подал сигнал!

— Сигнал!

Кричали со всех сторон. Я вздрогнул от этих слов и оглянулся. В полулиге от Брундизия, левее лагеря римлян, темноту озарил свет сразу нескольких десятков факелов. Рут подал сигнал первым! Восемь центурий гладиаторов, ведомые гопломахом прибыли на место назначения и с минуты на минуту готовились обрушить на лагерь римлян свой гнев. Гопломах давал понять Тирну, что он на месте и через несколько минут появился ответный сигнала галла. Я схватился за голову. Лукулл, следом за которым шла громадная армия, высадится в порту и ударит нам в тыл до того, как сражение у римского лагеря будет закончено.