Спартак

Для тех, кого подослал Красс к стенам Брундизия все было кончено, никто из них в это раннее утро не уйдет с поле боя живым. Мои люди выплескивали всю накопившуюся за долгое время ярость, пожиравшию их изнутри.

Сам Красс не появился. Все время непродолжительной схватки, превратившейся в резню, я наблюдал за происходящим со стороны, решив не вмешиваться и иметь возможность сохранять нити контроля за ситуацией в своих руках. Слева от меня огнем пылал римский лагерь, ветер приносил неприятный жженный запах со сладковатым привкусом жаренного мяса. Палатки легионеров, охваченные огнем прогорали, досчатые остовы, превращаясь в пепел, падали наземь, в небо устремлялись брызги огненных искр и густые столпы дыма. Справа от меня горел Брундизий, та его часть, где располагался порт. Друт поджег гавань и перекрыл для Лукулла все возможные входы в город. Пламя, охотно пожирающее доки, перекинулось на склады. Возможно, уже через час Брундизий окажется охвачен пламенем, а к вечеру город будет лежать в руинах, после того как выгорят дома за гарнизонной стеной. Меня это волновало едва. Я нарушил свое обещание данное горожанам, но оставил этим людьми право выбора. Кто-то из них мог попытаться помешать Друту спалить порт и тем самым выписать себе смертный приговор, а кто-то мог попытаться сделать так, чтобы пламя с порта не перекинулось на остальные дома. У каждого был свой выбор и каждый имел право им воспользоваться по собственному разумению.

Сегодня мы покинем окрестности Брундизия и двинемся дальше. Здесь у нас больше нет дел. Принимать бой у Лукулла сейчас — сумасшествие. Я достал из колоды все козыри, да и Марк Варрон Лукулл отнюдь не главный источник неприятностей, которые нас могли поджидать.

Красс!

Вот где крылся главный подвох. Красс представлял реальную угрозу. Он с легкостью мог захватить единоличную власть в Республике, когда рядом больше нет тех, кто мог воспрепятствовать его утверждению как самодержца. Увы, но я прекрасно понимал, что с теми жалкими остатками, которые остались от моего войска, я ничего не поделаю с восхождением Красса на самый вверх. Мысли об этом добавляли победе, добытой сегодняшним утром неприятный привкус и горечь. Я понимал, главные сражения нас ожидают впереди.

Записки Марка Лициния Красса.

У Рима крепкие, высокие, способные выдержать не одну осаду стены[1]. Из туфа[2] вырезали массивные блоки и выложили крепостную стену в поперечной конусообразной кладке снизу-вверх, что придает конструкции прочность. Внешняя сторона блоков туфа тщательно стесана, изнутри стены блоки спускаются ступеньками, что облегчает оборону. Выглядит римский гарнизон внушительно, но для организации обороны огромного крепостного пояса необходим значительный людской запас, время и военный талант обороняющейся стороны.

Ни того, ни другого, ни третьего у Рима в запасе нет.

Эти олухи в сенате не могли знать, что я Марк Красс, намедни отстраненный ото всех занимаемых должностей, не отдам свое. Они хотят меня судить и изгнать[3], лишив статуса и состояния. Никто из этих толстых, напыщенных жирдяев, не догадался, что вместо покаяния и явки с повинной, я, Марк Красс, подведу к стенам Рима свои легионы. А я предупреждал сенат о поспешности их выводов в своем письме, пусть пеняют только лишь на себя. Я действую исходя из тех условий, которые мне надиктованы, не больше и не меньше.

Мои офицеры перекрыли важные транспортные развязки Рима, блокировали его сообщение через такие крупнейшие пути, как Аппиевая[4] и Лабиканская[5] дороги. Я, Марк Красс, лично возглавил один из легионов, остановившись у Капенских ворот[6], с выходом на Целий[7]. Остальные легионы блокировали Целимонтанские[8], Эсквилинские[9] и прочие ворота[10]. Рим отрезан от внешнего мира. Посмотрим, как будут говорить сильные мира сего теперь, когда я заставил их почувствовать свою слабость. Я, Марк Красс, выдвинул ультиматум, но оставил за сенатом право выбора. На Форуме[11]наверняка понимают, что опущенные решетки на воротах городских стен лишь мираж. Своими решения толстосумы обрекают меня на диктаторскую власть[12].

[1]Сервианская стена — древнеримский оборонительный барьер, построенный в нач. 4 в. до н. э. из вулканического туфа. Достигала 10 м (33 футов) в высоту, 3,6 м (12 футов) в ширину у основания, 11 км (6,8 миль) в длину, окружая площадь в 608 акров. В 3 в. н. э. была построена более крупная Стена Аврелиана поскольку город Рим вырос за границу Сервианской стены.

[2] Туф — пористая горная порода, желтоватого цвета.

[3] Изгнание (лат. exilium) — вид наказания, заключающийся в перемещении лица или группы лиц с места обычного проживания под страхом тюремного заключения или казни.. В ДревнемРиме правом приговаривать осуждённого к изгнанию обладал римский Сенат. Юридически отличалось от ссылки (лат. relegatio), при которой наказанному назначается конкретное место проживания.