Спартак — фракиец из племени медов

Тогда Мукапор, не думая о потерях, сосредоточил половину своего войска на одном участке, чтобы рассечь плотный обруч легионеров. Может быть, ему и удалось бы пробиться внутрь, но это оказалось бы гибельным для его армии. Потому что неожиданно у него в тылу появился целый вражеский легион. Быстрым обходным движением он окружал войско медов с двух направлений. Мукапору оставалось только опередить противника и вернуться на прежнее место, не дав ему замкнуть кольцо. Мукапор вынужден был оставить попытки спасти Спартака, ему надо было сохранить главные силы, потому что жестокий поединок с римлянами только начался и неизвестно сколько времени еще продолжится.

На этот раз римский полководец Деций Гортензий сполна отплатил медам за два крупных поражения римлян. Он заранее подготовил для них капкан. Одновременно с двумя легионами, с которыми он шел через ущелье, он тайно перебросил сюда еще один. Окольным путем, по крутым горным тропам его провели опытные проводники-дентелеты. Соглядатаи медов не смогли обнаружить римлян, потому что следили только за основной колонной.

Отряд Спартака был окружен со всех сторон, но Спартак и не думал сдаваться.

Римский военачальник Деций Гортензий с восхищением наблюдал за тем, как сражается Спартак. Выбирая слабые места в расположении противника, фракиец направлял туда своих бойцов, он наносил удары там, где не ожидали напора с его стороны. Мастерство Спартака путало римлянам все карты и расстраивало их ряды. Он принимал рискованные решения, которые в конце концов приводили к успеху. Он нападал там, где надо было защищаться и отступал там, где вражеских сил было мало, стараясь собрать побольше бойцов к намеченному им месту прорыва.

Но обруч вокруг него стягивался все туже и туже.

Используя остатки своего отряда, Спартак наносил отчаянные, но хорошо продуманные удары. Он яростно орудовал мечом. Сзади его постоянно защищали самые верные его соратники, а он рубил и колол врагов, нападавших на него с трех сторон.

Гортензий, наблюдая за ходом сражения, не переставал удивляться умению и сообразительности Спартака, его неожиданным маневрам.

За этими вспышками вдохновения чувствовался командир с прекрасно развитым воображением, с необыкновенной находчивостью и точным расчетом.

Этот человек мог устремляться на врага с порывистостью воина и мыслить с дальновидностью полководца. Он был достоин командовать не отрядом и даже не легионом, а целой армией. Гортензий решил, что фракийца надо взять в плен живым. Именно с таким приказанием он послал одного из своих контуберналиев к командиру когорты, с которой бился Спартак. Желание военачальника было исполнено, но оно стоило римлянам еще десятка отборных воинов.

Плотно окруженный со всех сторон, полностью исчерпав свои силы, Спартак вынужден был в конце концов сдаться.

23.

Деций Гортензий удобно расположился в своей палатке. Он имел вид человека, который превозмог тяжелую усталость и наслаждался сейчас покоем, наступившим после продолжительного душевного напряжения. Жесткие черты его лица были несколько смягчены спокойным задумчивым взглядом голубых глаз.

Вошел Спартак, сопровождаемый двумя контуберналиями, он не был закован в цепи, и не был связан так пожелал полководец.

Деций Гортензий смотрел на пленника, но взгляд его ничем не выдавал душевного состояния римлянина. Выражение лица его было совершенно бесстрастным. Внешним своим равнодушием он как бы хотел прикрыть истинный смысл происходящего.

— С удовольствием говорил бы с тобой по-фракийски, если бы знал этот язык, сказал Гортензий по-гречески.

Спартак вежливо поклонился, в чем римлянин не узрел никакой иронии, хотя этого можно было ожидать от противника, который, как он уже знал, обладает необычайной воинской дерзостью.

— Тогда мне придется говорить с тобой по-гречески, благородный Гортензий, — ответил Спартак, — но это едва ли доставит мне удовольствие.

Столь откровенно высказанное Спартаком опасение, что он не ожидает от своего плена ничего хорошего, произвело впечатление на римского военачальника.

Известно, что воина, попавшего в плен, ждут одни только неприятности, А у Спартака были достаточно серьезные основания опасаться особой расплаты за урон, нанесенный им римлянам. Не случайно он был отделен от других пленных и доставлен прямо к римскому военачальнику Деций Гортензий даже не нашелся сразу, что ответить, и лишь спросил:

— Ты знаешь, к кому тебя привели?

— Опасного противника надо знать.

— Я верю, что ты говоришь искренне, юноша. А откровенность исключает лесть. Ты знал обо мне, как о противнике, но слухам. А я узнал тебя в бою. Ты убил много римских воинов, которые своими мечами приумножали славу, величие и благоденствие Рима.

Спартак ответил:

— Но не мы пришли к вам, а вы — к нам, чтобы завладеть нашей землей.

Гортензий не стал возражать: