Спартак. Гладиатор

Но вскоре Коссиний и думать позабыл о сексе. Поспешно надев запасную форму и калиги, он перекинул через правое плечо перевязь с мечом, немного уступающим оставленному, и надел шлем. Когда же полностью оделся, испытанный в бассейне ужас улетучился, и у Коссиния от ярости встала красная пелена перед глазами. Да как они посмели?! Грязные рабы за это заплатят! В сопровождении пары сбитых с толку штабных офицеров, торчавших у его палатки, Коссиний направился прямиком к главному входу. Из-за вала, который уже был высотой с человека, претор не видел, что происходит вокруг. Однако же, пока они бежали туда, непривычные его слуху звуки битвы переросли в оглушительное крещендо. Лязгали мечи, пронзительно пели трубы, кричали легионеры.

Коссинию все это не понравилось.

— Что происходит?

— Не знаю, господин, — пробормотал младший из двух штабных офицеров, заносчивый юнец, получивший эту должность лишь благодаря богатству отца; Коссиний его терпеть не мог, хотя у них и было много общего.

— О Гадес! А кто должен знать?! Это, черт побери, твоя обязанность — сообщать мне, что происходит!

— Прошу прощения, господин, — сказал второй офицер. — Последнее, что мы видели, — наши парни удерживали позиции.

— Удерживали позиции?! — вознегодовал Коссиний.

— Да, господин. Я уверен, что вместе с тобой мы быстро отбросим их.

— Да, будь я проклят! — Коссиний вытащил меч и направился к входу, узкому проходу в десять шагов длиной, образованному заходящими друг за друга частями земляного вала. И изумленно отшатнулся, когда внутрь влетел легионер с безумным взглядом. Коссиний свирепо уставился на солдата, у которого не было ни меча, ни щита. — Что это значит?! — рявкнул он.

Взгляд легионера сделался осмысленным; он увидел богато украшенные доспехи Коссиния и двух штабных офицеров рядом с ним.

— Я… мы… они повсюду, господин! Их там сотни… сотни!

— И что, ты пустился наутек? — обвиняюще произнес Коссиний.

Взгляд легионера заметался, словно у загнанной в угол крысы.

— Я…

Скривившись, Коссиний ударил солдата мечом в пах, чуть ниже края кольчуги. Когда тот с криком упал, Коссиний прожег взглядом штабных офицеров, на чьих лицах был написан чистейший ужас:

— Этот кусок дерьма получил по заслугам! А теперь за мной!

И он решительно вышел наружу, намереваясь раз и навсегда положить конец этому фарсу. Офицеры следовали за ним по пятам, словно наказанные щенки.

Коссиний даже представить себе не мог, какой хаос откроется его глазам. Вместо сомкнутых рядов легионеров, продвигающихся вперед под уверенным руководством командиров, он увидел разрозненные группы отчаявшихся людей в окружении вопящих рабов. Коссиний заметил самое меньшее шестерых солдат, порубленных на куски. Его войско медленно, но неуклонно оттесняли и уничтожали. Десятки нападавших уже пробились в бреши между рядами римлян и продвигались к лагерю. Остановить их было некому.

Землю усеивали раненые и умирающие. Легионеры по трое-четверо отступали или даже бежали. Время от времени какой-нибудь центурион отважно пытался восстановить контроль над ситуацией, но повсюду царил хаос. Коссиний не нашел никого из тех солдат, что строили лагерь. Он взглянул на ров, туда, где в последний раз видел их работающими. Ров был полон брошенных инструментов. Рядом с ним стояли аккуратные штабеля щитов и пирамиды метательных копий. От холодного осознания произошедшего у Коссиния скрутило внутренности. Солдаты побросали оружие и бежали! Внезапно во рту у Коссиния стало сухо, как в русле пересохшей реки. Этого просто не могло случиться с ним. Половина его людей просто сбежала. Рабы не способны одолеть легионеров. Мир сошел с ума!

— Господин!

Коссиний смутно осознал, что кто-то дергает его за руку.

— Каковы будут приказы?

Он тупо уставился на старшего из штабных офицеров:

— А?

Офицер дрожащей рукой указал на бойню:

— Что нам следует делать?

Перед мысленным взором Коссиния предстал Глабр, падающий на собственный меч. Нет, такой позорный конец не для него. Он не оставит подобного постыдного пятна на добром имени своей семьи. Лучше уж умереть в бою с мечом в руках. Коссиний ощутил мимолетное сожаление. Теперь он никогда не поимеет ту симпатичную рабыню.

— Мы выступаем, — спокойно объявил Коссиний.

— В-выступаем?

— Ты слышал, что я сказал. Римские сенаторы и патриции не бегут от рабов! — Он подобрал с земли валяющийся скутум, внутренняя сторона которого была забрызгана кровью. Кровью его владельца, смутно подумал Коссиний. — Вы оба — найдите щиты. Покажем этим сукиным детям, как умирают римляне.

— Слушаюсь, господин!

Офицер подхватил чей-то скутум. Его робкий товарищ сделал то же самое. Они обнажили гладии.

— Становитесь по бокам от меня, — скомандовал Коссиний. — Держитесь поближе.

Офицеры повиновались. Тут группа находившихся неподалеку рабов заметила их жалкий щитовой строй. Многолюдная вопящая масса тут же ринулась на римлян. Взметнувшиеся в воздух мечи и копья сулили смерть.

— Приготовьтесь встретить вражескую атаку, — приказал Коссиний. Красс был прав, иронически подумал он. К Спартаку следует относиться с уважением.

Глава XVI