Спартак. Гладиатор

И они побежали рысью по тропе, проскальзывая через полосы солнечного света, словно две пляшущие тени. Звериная тропа изгибалась и петляла вдоль края долины, и они передвигались по ее изгибам настолько быстро, насколько это было в человеческих силах. Бежали молча, высматривая вражеских разведчиков. Им очень повезло — на протяжении часа они никого не встретили. А когда все же встретили, это оказался не человек, а дикий кабан. Испугавшись их стремительного приближения, животное взвизгнуло и помчалось в противоположную сторону, негодующе задрав хвост.

Юношу кабан насмешил, а вот Атей нахмурился и остановился:

— Мы идти медленно теперь.

Карбон совсем было собрался спорить: «Почему?», но тут до него дошло.

— Если на тропе кто-то есть, они захотят знать, что напугало свинью?

— Да. — Атей наполовину натянул лук и повел наконечником стрелы вокруг. — Смотреть везде. Если что-то видеть — не спрашивать. Просто стрелять.

— Хорошо. — Внезапно во рту пересохло. Спартак доверял ему, и Карбон не мог его подвести.

Они крадучись двинулись вперед по тропе, завернули за один поворот, затем за другой. Кабана было не видно. Атей остановился, и Карбон приготовился спустить стрелу. Но скиф указал на свежепротоптанный проход в низкорослом кустарнике:

— Кабан идти туда. Хорошо.

Карбон кивнул.

Несколько мгновений спустя Атей снова остановился как вкопанный. Впереди тропка выходила из-под сени леса на обширное пространство, заполненное почерневшими пнями и обугленными ветвями. Само по себе это не было чем-то необычным. Летом по лесам часто проносились пожары. В результате там на долгие годы оставались шрамы, пока не поднималась новая растительность и не скрывала следы. Разведчики осторожно подошли к краю пожарища. Сердце Карбона лихорадочно забилось — не от перспективы, образовавшейся из-за этой зияющей прорехи в лесу, но из-за того, что он, благодаря ей, увидел.

Здесь долина расширялась, и за ней открывались менее изрезанные сельскохозяйственные земли, спускающиеся к Мутине.

Дорога, насколько хватало глаз, была заполнена легионерами — тысячами легионеров, что маршировали подобно муравьям. Кое-где в колонне Карбон разглядел группы всадников.

— Консульская армия. Это не может быть ничем иным. — Юношу замутило. — Они вышли нам во фланг.

— Сколько человек? — Взгляд Атея метался из стороны в сторону, словно у ястреба, выслеживающего добычу.

— Где-то десять тысяч легионеров. Шестьсот кавалеристов, возможно, больше.

— Ты уверен?

— Да. Каждый консул командует двумя легионами. Это войско недостаточно велико, чтобы здесь был и Геллий, второй консул. — Карбон помрачнел. — Он, наверное, заходит нам в тыл.

Атей взглянул на него с упреком:

— Таксакис видеть ничего. Если боги помочь, второй ублюдок ловить Крикса.

— Хоть бы так оно и было! — выдохнул Карбон. «Может, Геллий его отыщет и нашинкует мерзавца на кусочки». А как же остальные? — вскричала совесть. Насрать на остальных! — заорал в ответ гнев. Они сами выбрали свою судьбу. Они пошли за Криксом, а не за Спартаком.

Атей коснулся руки Карбона, возвращая к насущным делам:

— Нет надо видеть больше. Мы идти назад. Быстро.

И с этими словами он проскользнул мимо Карбона и помчался по тропе так стремительно, будто за ним гнался сам Цербер.

Карбон последовал за ним. Выплеск адреналина добавил скорости. Чем быстрее Спартак узнает об этом, тем лучше. Вот только что они будут дальше делать? Одно можно сказать наверняка: обойти Лентула и ускользнуть не выйдет. Легион способен одолеть двадцать миль за день. Теперь битва была неизбежна, и когда она случится, то затмит все их прошлые схватки.

Юноша чувствовал себя предателем, вновь обращаясь к Юпитеру с просьбой поддержать Спартака, а не своих соплеменников, но все равно сделал это. Даже с их превосходством в численности им понадобится вся помощь, какой только можно будет заручиться. Прямое столкновение с полностью укомплектованной консульской армией — совсем не то, что все прочие воинские соединения, против которых они выступали. Да, эти легионы только-только сформированы, но это совершенно не важно: перед ними Рим в своем смертоносном обличье.

Карбону сделалось не по себе от одной лишь мысли об этом. Верь в Спартака, сказал он себе. Спартак придумает план. Но что тут можно придумать? Большинство беглых рабов не выстоят против строя солдат в броне — строя в два легиона шириной. Они развернутся и побегут. Скрипнув зубами, Карбон сосредоточился на том, чтобы не отстать от Атея.

Но в сознании его продолжали мелькать ужасные картины того, что с легкостью может произойти.

Когда они добрались до лагеря мятежников, занявшего несколько больших расчищенных участков в лесу, солнце уже садилось. Разведчиков заметили, и на них со всех сторон посыпались вопросы. Атей сделал вид, будто не понимает их. Карбон же просто опустил голову и продолжил идти. Он не мог сказать ни слова никому, кроме Спартака. Подобные новости могут вызвать панику.