Спартак. Гладиатор

Карбон оцепенело принял тяжелый кожаный мешочек.

— Здесь достаточно, чтобы все вы могли прожить год, а то и дольше.

— Куда нам отправиться?

У Спартака вырвался полный горечи смешок:

— Куда угодно, лишь бы там было безопасно. Найди небольшой городок на побережье Иллирии или, может, Греции. Живите там тихой жизнью. Я хочу знать, что мой сын вырастет под твоим наставничеством и защитой Атея.

— Твой сын? Ариадна?..

— Да, она носит дитя. Теперь ты понимаешь, почему твоя задача так важна?

— Да, — прошептал Карбон.

— И ты все сделаешь?

Карбона поразило то, как деликатно это прозвучало. Это был не приказ, а просьба, идущая от самого сердца.

— Конечно! Если случится худшее, Ариадна будет спасена! Клянусь!

— Спасибо. Ты сделал мою ношу легче. — Спартак с силой сжал его плечо. — И конечно же, никому не говори об этом.

— Не скажу.

— Отлично. — В темноте сверкнула белозубая улыбка Спартака. — А теперь нам лучше подготовиться, а? Предстоит убить много тысяч римлян. Увидимся, когда все закончится.

— Обязательно.

И Спартак ушел, растворившись в полумраке, словно призрак.

«Боги, позвольте нам встретиться снова!»

— Кто это был? — Навион высунул голову из палатки.

— Эгбео, — соврал Спартак. — Хотел знать, сколько воинов я возьму на скалы.

— Лучше ты, чем я, — проворчал Навион. — Я предпочитаю втыкать в человека меч, хоть при этом и больше крови, чем давить его, как жука под сапогом.

Карбон улыбнулся, но мысли его уже были поглощены тайным заданием. Выбрав его, Спартак оказал ему огромную честь. Однако же Карбон не желал подобной чести — ведь если дойдет до исполнения обещания, это будет значить, что человек, которого он боготворит, мертв. «Юпитер, Величайший и Наилучший! — взмолился юноша. — Что бы ни случилось, позволь нам одолеть врага! Даруй нам победу!»

Карбон привык к молчанию, которым боги встречали его просьбы, но на этот раз молитва отдалась в голове гулко, словно камень, брошенный в бездонный колодец.

Солнце еще не встало, когда они выступили. Отряд Карбона шагал сквозь темноту, с губ срывались облачка пара. До места, где им надлежало встать по приказу Спартака, не больше мили. Хотя не было острой нужды сохранять тишину, все переговаривались приглушенно. Следуя полученному описанию, Карбон повел свой отряд, состоящий из двух сотен сильных мужчин, на север, вверх по склону, среди куп искривленных можжевельников и крепких дубов. Постепенно растительность сошла на нет, и остались огромные каменные глыбы в розетках серо-зеленого лишайника.

Они вскарабкались на самую вершину, к зияющему провалу. Он тянулся на некоторое расстояние в обе стороны и составлял около четырех сотен шагов в ширину. Карбон подошел к краю и посмотрел вниз. Стены провала были отвесными. Выругавшись, юноша отпрянул на несколько шагов. Ветер, чьи порывы время от времени проносились над скалами, с легкостью мог смахнуть человека навстречу смерти. Карбон лег на живот и подполз к краю уже куда осторожнее. От увиденного захватывало дух. Самое меньшее в пятистах шагах внизу по долине вилась тонкая ленточка дороги. Единственным признаком жизни казалась пара воронов, круживших в потоках утреннего воздуха и громко переговаривавшихся.

Карбон обшарил взглядом скалы, выбирая наилучшее место для засады. Неудивительно, что внимание его привлекла самая узкая часть провала. Здесь стены расщелины оказывались друг от друга на расстоянии, немного превышающем хороший бросок копья. Карбон немедля принял решение. Все сброшенное с этого места неизбежно попало бы в кого-то на дороге. Розовое сияние на востоке возвестило о приближении рассвета. Время не ждало. Карбон принялся отдавать приказы.

Физический труд принес ему облегчение. Юноше наконец удалось выбросить из головы просьбу Спартака. Даже мысли об убийстве сотен сограждан и то были лучше, чем рисовать в воображении застывшего на земле окровавленного Спартака. Карбон не представлял себе, как перенесет его смерть.

Глава XXI

Спартак смотрел на небо, затянутое темными грозовыми тучами. Вскоре небеса разверзнутся. На такой высоте неудивительно будет, если вместо дождя пойдет град, а то и снег. Заметили это и остальные. Все обеспокоенно поглядывали на него и раздосадованно перешептывались. «Проклятье! Несколько недель стояла прекрасная погода. Ну почему она должна была испортиться именно сейчас?» Спартак отказывался признавать то, о чем думали его воины, — что боги гневаются. «План хорош, он сработает» — эти слова прошептала ему на ухо Ариадна, когда он уходил, оставляя ее в лагере.