Спартак. Гладиатор

Спартак не слышал подобного шума с тех самых пор, как впервые выступил вместе со своим племенем на войну против Рима. Давным-давно, во Фракии. Тогда мёзы проиграли. Но сейчас Спартака переполняла гордость. Пускай эти люди бывшие рабы — они обладали храбростью истинных воинов. Если битва начнется, они не побегут, а сразятся. Спартак был в этом уверен. Возможно, сегодня кровавый позор прежних поражений будет стерт раз и навсегда.

По ущелью эхом разнеслось гневное пение труб.

Спартак удовлетворенно улыбнулся. Лентул желал боя.

Теперь дело за Карбоном — он должен испортить консулу праздник.

Наверху, на вершине утеса, Карбон тоже услышал голоса римских буцин. Он лежал на животе в северном конце ущелья и наблюдал, как первый легион выходит из-за поворота. Впереди ехали несколько эскадронов кавалерии, разведчики, доставившие Лентулу известия об армии рабов. У него на глазах большая группа всадников отделилась от основной массы и въехала в ущелье. Карбон с тревогой разглядывал их. Он не понимал маневров римлян. Не сразу, но все же юноша сообразил, что они собираются проследить, чтобы Спартак не перегородил выход из ущелья. Именно так. Похоже, Лентул неглуп. Карбон с беспокойством огляделся. Может, консул не только в этом захочет подстраховаться.

Послышался скрежет камней, и Карбон, вытянув шею, заглянул через край. И от всей души порадовался, что лежит и его силуэт не виднеется на фоне неба. Со стороны легионов по склону с каменистой осыпью поднималось четыре… нет, пять… шесть темнокожих бородатых мужчин. Они были в туниках с короткими рукавами, босые. Из оружия только висящие на шее пращи. Карбон однажды видел балеарских пращников, в Капуе. Они очень быстро швыряли камни; а еще их использовали как разведчиков. Очевидно, этих людей послали на вершину утеса. У Карбона от страха пересохло во рту.

Пращников следовало убить, и поскорее, или весь план Спартака рухнет, и задача по спасению Ариадны станет его жуткой реальностью.

Карбон откатился в сторону и вскочил. Домчавшись к ближайшим из своих солдат, он объяснил, что происходит. На их лицах отразилась тревога.

— Надо, чтобы никто не ушел, или нам всем конец! Ясно?

Бойцы мрачно кивнули.

— Как только эти псы доберутся до вершины, то сразу сообразят, что происходит, поэтому их нужно уничтожить немедленно. И так, чтобы не увидели легионеры снизу.

Один из мужчин поднял охотничий лук:

— Я могу свалить двоих, а то и троих.

— Отлично, — сказал Карбон. «Если бы только у меня было больше лучников!» — Вали двоих, но смотри не промахнись. С остальными тоже нужно разобраться. — Он поочередно указал на трех рабов. — Мы спрячемся за крайними грудами камней. Ты берешь на себя первого, ты — второго, ты — третьего. Я займусь четвертым. Никому ничего не делать, пока я не начну. Ясно?

— Да, — пробормотали они.

Быстро приказав всем спрятаться и сохранять тишину, Карбон побежал обратно к груде камней, возле которой, по его прикидкам, должны были появиться пращники. Карбон молился, чтобы укрытий хватило на всех. Мгновение спустя очередной изъян плана обрушился на юношу, словно удар молота. А вдруг тот, кто первым из разведчиков доберется до вершины, увидит груды камней и поймет, что это значит, развернется и бросится бежать? Им придется тогда гнаться за пращниками вниз по склону на виду у армии Лентула. Всем надеждам застать римлян врасплох придет конец. К горлу Карбона подступила едкая горечь, и он сглотнул, чтобы его не стошнило. Единственный вариант, при котором его импровизированная засада сработает, — это если вражеские разведчики решат как следует осмотреть вершину утеса.

Он принялся отчаянно молить Юпитера: «Я воздвигну алтарь в твою честь. Я зарежу перед ним быка — лучшего, какого только смогу найти. И буду делать это каждый год, до самой смерти».

От безмолвной молитвы сердце Карбона забилось еще быстрее. Чтобы успокоиться, он изо всех сил сжал рукоять меча. А потом очень осторожно выглянул из-за камней. Пусто. Проклятье, куда они подевались? Карбон ждал. И ждал. Каждое мгновение тянулось целую вечность, но он не мог ни на шаг отойти от своего укрытия. Даже самый тихий звук мог предупредить разведчиков об их присутствии.

Когда же юноша наконец увидел копну черных курчавых волос, поднявшуюся в каких-нибудь пятнадцати шагах от него, он потрясенно моргнул. Затаив дыхание, смотрел, как над краем склона появилось смуглое лицо; балеарец осторожно огляделся. Немного помедлив, пращник взобрался на вершину. Вскоре за ним последовали еще двое. Пригнувшись, они неслышно двинулись к укрытию Карбона.

«Ради Гадеса, где остальные? Ждут, пока товарищи сообщат, что все чисто?»

Когда оставшиеся разведчики наконец поднялись на вершину, у Карбона уже не было возможности возблагодарить Юпитера. Первая троица подошла почти вплотную к нему.

— Давай! — взревел он и вылетел из-за груды камней.