Спартак. Гладиатор

Над ущельем поднялось огромное облако пыли. Римляне и рабы равно уставились на него, кто в ужасе, кто в восторге. Спартака охватило яростное ликование. Всепоглощающий шум означал, что Карбон все делает именно так, как ему было сказано.

— Спокойно! — крикнул Спартак. — Пусть страх терзает врага! Теперь эти псы знают, что они тут одни. — Он посмотрел на вход в боковую долину, где прятались Эгбео и Пульхр со своими отрядами, но ничего не увидел: все дисциплинированно выжидали в засаде.

Грохот падающих глыб стих. И сменился новым ужасным звуком: его издавали люди, заваленные камнями, но не убитые. Ущелье звенело от их криков. Большинство молило о смерти, чтобы покончить с болью в раздавленных конечностях, раздробленном тазе или сломанной спине. Солдаты Спартака восторженно заорали и с новой силой принялись колотить оружием по щитам.

Лентул отреагировал быстро. Понимая, что от этого шума его легионеры могут вскоре впасть в панику, он приказал буцинам трубить. Его солдаты двинулись вперед, держа строй, а кавалерия поскакала вправо — несомненно, для того, чтобы развернуться и обрушиться на врагов с тыла.

Спартак, хоть и ожидал этого, мысленно выругался. Оставалось надеяться, что бойцы, стоящие позади, помнят приказы. Они были обучены метать копья одновременно, создавая из железных наконечников плотное облако, которого большинство лошадей постарается избежать. Разумеется, тренировка и реальный бой — совсем не одно и то же. Положившись на богов, Спартак велел трубачам трубить наступление.

— Держать строй! Двигаться вместе! — Его слова пролетели из уст в уста по передним рядам, и рабы единой огромной массой двинулись вперед.

— Спар-так!!! Спар-так!!! Спар-так!!! — орали они.

Расстояние было пока слишком большим, чтобы разглядеть выражения лиц, но Спартаку показалось, что враги уже заколебались. В противоположность слитному строю его людей среди легионеров то тут, то там виднелись бреши. «Мы можем это сделать! Великий Всадник, дай мне силу твоей десницы, чтобы сокрушить этих мерзавцев и втоптать их в грязь, где им самое место!»

Они сошлись на сотню шагов. Воздух потрескивал от напряжения, и в нем витал едва ощутимый запах страха. Настал момент, когда вот-вот начнут умирать люди. Лица рабов окаменели. Кто-то стиснул зубы, иные же бормотали молитвы или подбадривали друг друга. Однако крики не стихли — напротив, сделались громче.

— Спар-так!!! Спар-так!!! Спар-так!!!

Спартак упивался этим кличем. «Они хотят драться. Они хотят крови римлян, как и я».

— Первые три ряда, приготовить копья! — скомандовал он.

Тысячи людей завели правую руку для броска, и к солнцу поднялся целый лес зазубренных металлических наконечников.

— Ждать! Ждать!

Они подходили все ближе к римлянам. Спартак считал шаги. Десять. Двадцать. Сорок. Наконец он смог разглядеть отдельных легионеров. Их лица, как и у его людей, были искажены. Однако то была скорее гримаса неприкрытого страха, чем напряжение. Исключение составляли лишь легионеры вокруг серебряного орла — они сохраняли мрачный боевой настрой. Спартак смутно расслышал, как вражеские офицеры подбадривают своих солдат и приказывают приготовить копья. Пора!

— Один! Два! Три! Бросай!!! — крикнул он.

Раздался громкий свист. Тот же приказ прозвучал и посреди шеренг римлян. Две тучи пилумов по изящной дуге рванулись навстречу друг другу. На несколько мгновений небо над двумя армиями потемнело. Красивое, но устрашающее зрелище. Пришло время проверить выучку его людей.

— Поднять щиты! — рявкнул он, вскидывая левую руку. — Поднять щиты!

Раздался громкий лязг — это стена скутумов явила себя небу. На нее с тяжелыми глухими ударами градом посыпались римские копья. Некоторые из них отыскали щель между щитами рабов или пробили многослойную древесину и вонзились в руки — это было неизбежно. Над полем понеслись крики боли и бешеные ругательства — от тех, кто был ранен, — и безумный смех вперемешку с благодарностями богам от тех, кто уцелел.

Спартак не пострадал. Быстро посмотрев по сторонам, он убедился, что их потери относительно невелики. Потом глянул на римлян и пришел к такому же выводу. Как обычно, пилумы предназначались прежде всего для того, чтобы вонзиться в щит и сделать его непригодным к использованию.

— Если кому-то в первых рядах нужен щит, скажите, и вам дадут! — крикнул Спартак. — Вперед!

По пути те, кто остался без защиты, поспешно забирали скутумы у товарищей.

Противники снова метнули друг в друга копья — в результате пострадало еще несколько десятков человек, — и теперь их разделяло всего шагов тридцать. Спартак поднес свисток к губам и увидел, как напротив него какой-то центурион сделал то же самое. Однако вместо того, чтобы подать сигнал к атаке, Спартак просвистел странную череду нот. Его люди не поняли. Все, кроме трубачей. Они сыграли отрывистое «та-тара-тара». И повторили этот сигнал дважды, а когда он стих, ему на смену пришла пронзительная трель свистка Спартака, тут же подхваченная его офицерами.

Их призыв был встречен негодующим верещанием римских свистков.

— Щиты сомкнуть! — взревел Спартак! — Вперед!