Спартак. Гладиатор

На лице Крикса отразилась сложная смесь чувств. Неверие. Потрясение. Ревность. Гнев.

— А командовать, значит, будешь ты?

— Нет. Бойцы последуют за своими вожаками.

— Кто еще участвует?

— Эномай, Гавий и почти все фракийцы. Около ста двадцати человек.

— А Каст? Ганник?

Спартак покачал головой.

— Оно и ясно, — фыркнул Крикс. — Кому ж захочется объединяться с шайкой дикарей.

Его люди заржали.

— Я знал, что ты это скажешь, — невозмутимо отозвался Спартак. — Передумаешь ли ты, если я одолею тебя в рукопашной?

— Если ты меня одолеешь, я последую за тобой даже в задницу! — утробно расхохотался Крикс.

— Об этом я тебя не прошу. Биться будем до тех пор, пока кто-то не сдастся, идет?

— Идет! Я давно этого ждал! — прорычал Крикс, вставая, и замахал руками. — А ну прочь с дороги!

Окружавшие вожака галлы расступились, а Спартак кинулся на Крикса. Он преодолел разделявшее их расстояние за два удара сердца. И прежде чем Крикс успел отреагировать, Спартак врезался головой ему в живот. Из легких Крикса со свистом вырвался воздух. Они рухнули на песок; Спартак оказался сверху. Он поспешил подняться на ноги. Даже с перехваченным дыханием Крикс оставался опасен. Он уже попытался обхватить Спартака своими ручищами. Если бы ему это удалось, бой можно было бы считать законченным.

Отпихнув руки Крикса, Спартак попытался перекатиться вбок. Но прежде чем встать, он успел ударить противника кулаком в пах. Громкий стон сообщил ему, что удар достиг цели. Спартак пригнулся, прикидывая, не получится ли пнуть Крикса в голову, но тот уже садился. Его красивое лицо исказилось от ярости.

— Ты, грязный фракийский ублюдок! Бой еще не начался!

— Здесь нет никаких сумма рудис. Нет вообще никаких правил, — поддел его Спартак. Он хотел разозлить Крикса как следует. Взбешенный человек чаще ошибается.

Гетас с Севтом заулюлюкали, подбадривая вожака.

— Так, значит, да? Я тебе твои поганые глаза выдавлю! — выкрикнул Крикс. — Без них ты быстро сдашься!

Его люди согласно взревели.

— Ты так думаешь? Ну попробуй!

Разъяренный Крикс ринулся вперед диким кабаном, и они обхватили друг друга, словно двое любовников. Спартак с благодарностью вспомнил греческого наемника, с которым служил в Вифинии, — тот научил его борцовским захватам. Крикс был намного сильнее его. И в следующие несколько минут Спартака спасало от поражения лишь его мастерство. Да еще масло, сделавшее кожу скользкой. Они намертво вцепились друг в друга, лица их искажали свирепые гримасы. Горящий жаждой мести Крикс попытался ударить Спартака коленом в пах, но Спартак успел вскинуть ногу и принять удар на бедро.

— Что, яйца до сих пор болят? — подколол он противника.

— Твои заболят вдвое сильнее, когда я до них доберусь!

Поднатужившись, Крикс отшвырнул Спартака. Тот споткнулся и, потеряв равновесие, упал. Крикс накинулся на него и начал бить ногами. От каждого удара тело Спартака пронзала мучительная боль. Стараясь не обращать на нее внимания, фракиец быстро уперся ногой в мускулистый живот Крикса, а потом, схватив противника за тунику, перебросил его через себя.

Невероятно, но Крикс сумел вскочить быстрее Спартака. Тот успел лишь подняться на колени, а галл уже налетел на него и врезал здоровенным кулачищем в лицо. Спартак почувствовал, как его нос лопнул, будто перезрелая слива, и услышал хруст ломающегося хряща. Удар был так силен, что Спартак опять рухнул на песок, взвыв от боли. Крикс снова прыгнул на него, задержавшись лишь для того, чтобы несколько раз пнуть фракийца. Он потянулся к лицу фракийца:

— Я тебе глаза вырву, урод!

Спартак наполовину ослеп от крови и мучительной боли. Он прекрасно понимал, что, если Крикс сумеет вогнать большие пальцы в его глазные впадины, всему конец. Ему и самому доводилось использовать этот прием, жестокий, но эффективный. Остановится ли Крикс, выдавив глаза? Возможно, нет. Мысль о том, что ему придется жить слепым калекой или умереть прямо сейчас, наполнила Спартака отчаянием.

Подсунув руки под руки Крикса, Спартак изо всех сил отшвырнул их. Не ожидавший этого противник упал на него. Спартак вцепился зубами в то, что под них подвернулось. Это оказался нос. Он крепко сжал зубы и принялся грызть его, как собака крысу. Спартак смутно осознавал, что Крикс кричит и бьет в незащищенный живот и удары его слабеют, но фракиец не разжимал зубов. «Вот тебе, гад!»

Но все же сквозь кровавую пелену, затянувшую сознание Спартака, прорвалась холодная рассудочная мысль: «Если я откушу ему нос, этот хрен ни за что к нам не присоединится». Он разжал зубы, и Крикс отпрянул, поливая соперника кровью. Спартак перевернулся на бок — галл его больше не держал. С трудом встав, Спартак стер кровь с глаз. В трех шагах от него Крикс поднимался на ноги, прижав руку к изуродованному носу.

— Я тебя убью! — прорычал он.