Спартак. Гладиатор

Там картина менялась. Сложная сеть ферм, подобная безумному мозаичному узору, тянулась по Кампанской равнине, насколько хватало глаз. Виноградникам не было числа. Между ними — просторные поля с молодой пшеницей. Дальше, в двадцати милях отсюда, находились Капуя и лудус. На западе и юго-западе — Неаполь, Помпеи и море. Виа Анния, второстепенная дорога, соединяющая Рим с югом, проходила восточнее Везувия, и там же располагался небольшой город Нуцерия. А дальше высились Пицентинские горы. При необходимости они послужат убежищем для них.

Его снова захлестнули воспоминания о событиях трехдневной давности. Ни его, ни других гладиаторов не удивило, что из Капуи тут же выслали крупный отряд, чтобы уничтожить их. Две сотни заносчивых и самоуверенных ветеранов и горожан оказалось нетрудно заманить в засаду. Гладиаторы обрушились на них, завывая словно призраки. Лишь малая часть разношерстного ополчения сумела сбежать и рассказать об этом. Но, несмотря на победу, Спартак лишь сильнее помрачнел. Этим дело не завершится. «Рим этого не потерпит. Никогда». Известия уже должны были дойти до сената в Риме. И план ответного удара будет скоро готов.

Он оглядел вершину горы, представляющую собою огромный кратер. Его стены заросли диким виноградом, а дно заполняла растительность: причудливой формы можжевельники поднимались над кустами волчеягодника, миртом и шалфеем. Многочисленные озерца в изобилии предоставляли дождевую воду для питья. А среди всего этого широко раскинулся лагерь беглых гладиаторов. Он состоял примерно из дюжины захваченных накануне палаток и такого же числа самодельных деревянных навесов. Спартак нахмурился: «Из лудуса сбежало семьдесят три человека. Четверо из них — женщины. То есть шестьдесят девять бойцов. Немного больше трети гладиаторов Батиата. Даже на приличный военный отряд не тянет». Но внутреннее чутье отозвалось сразу. «Только власть все равно видит в нас угрозу, ведь мы не просто захватили оружие гладиаторов с вереницы повозок, которые ехали в Нолу, но и разбили превосходящий нас по численности военный отряд».

Сейчас был идеальный момент для того, чтобы убраться во Фракию. Ариадна напомнила об этой возможности, но нечто внутри Спартака противилось этому. Он не признавался Ариадне, но ему понравилось командовать людьми. Понравилось быть вожаком. Если он уйдет во Фракию, за ним последует лишь несколько верных сторонников.

Мужчина у одного из навесов поднял руку, приветствуя его, и Спартак помахал в ответ. К ним начали понемногу приходить новобранцы. Пока что лишь несколько рабов из числа тех, кто трудится в поле. Численность нужно было увеличивать, и побыстрее. Иначе любое посланное войско прихлопнет их как муху. Спартак стиснул кулаки. Даже если их станет больше, что это изменит? Нужны недели — нет, месяцы! — тренировок, чтобы превратить людей, привычных лишь к плугу, в солдат, способных противостоять римским легионерам. Они могут считать себя счастливчиками, если им перепадет хоть часть этого времени. Спартак увидел, как Крикс борется с кем-то из товарищей, и ощущение бессилия приумножилось.

Всякое подобие единства среди гладиаторов исчезло, едва они оказались на Везувии. Как оливковое масло отделяется от уксуса, так и беглые гладиаторы снова собрались вокруг своих вожаков. И встали они на расстоянии друг от друга: три группы галлов, германцы, возглавляемые Эномаем, и фракийцы и другие народы под предводительством Спартака. Подобное расселение лишь усилило их разногласия. С самого начала Спартак старался выставлять достаточно часовых. Вполне естественно, что его людям не очень-то нравилось стоять на страже, пока остальные прохлаждаются в кратере. Но приказы они выполняли.

Опьяненные внезапной свободой, Крикс, Каст и Ганник рассмеялись ему в лицо, когда накануне вечером у них случилась из-за этого стычка.

— Мы теперь свободны! Расслабься и наслаждайся моментом, ну чего ты? — удивлялся Ганник; Каст просто пожал плечами и показал на своих людей, жадно поглощающих вино, которое они отобрали у попавших в засаду и убитых капуанцев.

— Да на кой нам часовые? — взревел Крикс. — Глянь, как мы разделались с этими сукиными детьми из Капуи! Никто не захочет и близко подойти к нам — если, конечно, они не собираются совершить самоубийство. — Он ухмыльнулся своим сторонникам, и те одобрительно загоготали.