Спартак. Гладиатор

Спартаку понадобилось все самообладание, чтобы снова не наброситься на Крикса с кулаками. Но он удержался. Хотя вожаки галлов бесили его, были недисциплинированны и склонны к пьянству, но они со своими людьми составляли значительную — и жизненно важную — часть их сил. Галлов было двадцать пять, из них одна женщина. Спартак не мог оттолкнуть их. С недавно добавившимися рабами с ферм у него набралось двадцать девять мужчин и две женщины — это вместе с Ариадной и им самим. Однако же, если дело дойдет до настоящего боя, он может полагаться лишь на семнадцать своих сторонников, гладиаторов. У Эномая оказалось немногим больше, чем у галлов, — двадцать шесть мужчин и две женщины, но благодаря единству германцев группировка Эномая была сейчас самой сильной.

К счастью, у Эномая и здравого смысла было больше, чем у остальных. Он прислушался к аргументам Спартака насчет часовых и согласился, чтобы его люди тоже вставали в дозор. Однако же ни на что большее его доброй воли недостало. Когда Спартак заговорил про тренировки с оружием, Эномай нахмурился:

— Их с нас хватило в этом сраном лудусе.

Доводы Спартака о противостоянии с легионерами германец встретил с полнейшим безразличием.

— Этот мост мы перейдем, если доберемся до него, — сказал Эномай.

«Когда доберемся». Охваченный дурным предчувствием, Спартак снова посмотрел на равнину Кампании. Отсюда дороги казались крохотными, как ленточки на платье куклы, но он все же мог разглядеть силуэты повозок и волов. Пока их. Но однажды он увидит там марширующую к Везувию колонну римских солдат — это так же верно, как то, что пшеница созревает в конце лета. Даже если Рим отправит всего тысячу воинов, выглядеть колонна будет точно так же, как те, что он привык видеть во время завоевания Фракии. Впереди — разведчики и легкая пехота. Кавалерия. Потом основная часть пехоты. Ответственные за разбивку лагеря со всем снаряжением, за ними — командир и его телохранители. Снова кавалерия. Старшие офицеры с их охраной. Арьергард. А потом — разношерстный обоз, тянущийся за любой армией с начала времен. Шлюхи, торговцы всех видов, предсказатели, мошенники, актеры и работорговцы. Возможно, Батиат даже пошлет с ними нового управляющего, занявшего место Фортиса, привести обратно несчастных, кого возьмут живыми.

Спартака среди них не будет. И Ариадны тоже. Лучше умереть, чем снова стать рабом, особенно если перед этим зарубить как можно больше легионеров. Это была бы хорошая смерть — но бесполезная, трудно это отрицать. Так почему бы тогда не уйти?

— Не эту ли гору ты видел во сне?

От внезапно раздавшегося над ухом голоса Ариадны Спартак вздрогнул.

— Ты подкралась ко мне так бесшумно, — немного смутившись, пробормотал он и оглядел окрестности повнимательнее. В череде событий, последовавших за побегом, ему некогда было вспоминать тот сон. — Возможно. Очень похоже.

— И у тебя есть сика. — Она постучала пальцем по ножнам меча у него на перевязи.

— Верно. — Спартак очень обрадовался, отыскав в партии оружия, перехваченной ими по пути из Капуи, фракийский меч.

— Ты на возвышенности.

— Да, но я не один. — Он указал на лежащий внизу лагерь.

— Сон не обязательно должен быть точен до последней детали.

У Спартака заныло под ложечкой, и он вгляделся в лицо Ариадны в поисках подсказки.

Она подолгу молилась Дионису. Возможно, бог наконец откликнулся на ее молитвы.

— Ты получила истолкование моего сна? — Глаза Ариадны вспыхнули сожалением, и он снова почувствовал, как вокруг его шеи обвивается змея. «Может, она символизирует солдат, посланных Римом? Или судьбу, ожидающую меня, если я попытаюсь вернуться во Фракию?» Он со злостью взглянул в небо. «Великий Всадник, какой конец ты уготовил нам?»

— Возможно, это означает совсем не то, что ты думаешь.

— Трудно себе представить, как оно может означать что-то другое. — Похлопав себя по плоскому животу, Спартак сменил тему. — Я намерен набить его мясом. Любым. Говядиной, свининой, бараниной. Даже козлятиной. И еще нам нужны припасы, прежде всего одеяла и кожа на сандалии. Я соберу людей и подыщу ферму для налета. Возьму всех, кроме Гетаса — он останется с тобой.

Ариадна понимала, что проситься с ними не стоит. Слишком она была ценна для гладиаторов в качестве жрицы. Кроме того, ей совершенно не хотелось видеть убийства и изнасилования, которые могли случиться во время этой вылазки.

Спартак подошел к Карбону, и они отправились вниз по звериной тропе, через лес. Атей и Таксакис, два скифа, безмолвно следовали за ним, почти не задевая кустов. Атей отличался густой черной бородой, а Таксакис — сломанным носом, напоминающим расплющенную колбаску. Со времени побега из лудуса эти двое превратились в тени Спартака. Они даже спали у его палатки, как верные охотничьи псы. Спартак не знал, почему эти опытные воины вдруг решили стать его телохранителями, но благодаря им он чувствовал себя спокойнее. Гетас не мог в одиночку справиться со всем. А мысль о том, что придется биться с двумя грозными скифами, заставляла любого недовольного гладиатора дважды подумать, прежде чем пытаться убить его.