Спартак. Гладиатор

Господин и слуга выпили в дружеском молчании, как это было у них заведено. На безоблачном небе сияло солнце. Несмотря на тень от деревьев, в дворике становилось все жарче. Красс почувствовал, как по его лбу скатились первые капли пота.

— Слава богам, что сегодня нет заседания сената. Я никуда не хочу выбираться, даже на носилках.

Сений что-то пробормотал в знак согласия. Ходить по Риму в разгар летнего дня было все равно что слишком долго сидеть в кальдариуме — жарко, потно и неудобно.

Красс прикрыл глаза, наслаждаясь прикосновением легкого ветерка к лицу. Внезапно он сморщил нос. Усиливающаяся жара обостряла проникающую повсюду вонь человеческих испражнений. В его доме, конечно же, имелись вода и канализация, а вот большинство жителей Рима были их лишены. Общественных туалетов на всех не хватало. Опутывающий город лабиринт улочек был полон куч исходящего паром навоза, едкий запах которого побеспокоил сейчас обоняние патриция. Красс нахмурился. Он мог бы приказать зажечь олибанум, но тот лишь замаскировал бы зловоние и при этом оставил приторный, неприятный привкус во рту.

— Возможно, пора устроить перерыв, — пробормотал он. — Хорошо бы провести месяц на побережье.

— Твоя вилла уже подготовлена. — Сений явно обрадовался идее покинуть столицу. — Ветер с моря помогает переносить жару.

Красс уже готов был согласиться, но тут до него донесся совсем другой запах. Запах дыма. Патриций повернул голову, силясь определить, откуда тот исходит.

— Ты чувствуешь?

Сений подался вперед, принюхался:

— О да.

Он хорошо скрывает разочарование, подумал позабавленный поведением слуги Красс, и сказал:

— Что-то горит.

— Сейчас самая погода для пожаров, — отозвался Сений. — Уже несколько недель город не видел ни капли дождя, а всегда найдется дурень, оставивший жаровню без присмотра.

Красс допил вино и встал:

— Побережье может подождать. Пойдем-ка глянем, что там.

Сений слишком хорошо знал своего хозяина, чтобы спорить.

— Я соберу рабов. — И, кликнув тех, кто входил в свиту Красса, исчез в доме.

Красс сделал глубокий вдох, и его легкие наполнились резким запахом горящего дерева. Самый эффективный способ скрыть вонь дерьма, с иронией подумал он.

А его охватило предвкушение. Этот сильный запах означал, что где-то неподалеку можно сделать деньги.

Найти источник огня оказалось нетрудно. Большой, но простой дом Красса располагался на нижней части склона Палатинского холма. Чтобы рассмотреть часть центра Рима, Крассу достаточно было просто выйти на ближайший перекресток. Оказалось, что пожар бушует на Авентинском холме. Следующие за Крассом два десятка рабов тоже сразу же заметили клубы дыма. Сквозь обычный городской гул доносились неразборчивые крики. Зеваки обсуждали масштабы пожара, его причины и сколько человек умрет, прежде чем его потушат.

Красс игнорировал их болтовню. Все станет ясно, когда они доберутся на место. Он размашисто зашагал по улице, знаком велев рабам следовать за ним.

— Жить на Авентине — к неудаче, — негромко пробормотал он старую поговорку.

Телохранители поспешно обогнали его и пошли впереди. Вооруженные дубинками и ножами, они орали и пускали в ход кулаки, чтобы расчистить хозяину путь на узких, забитых людьми улицах.

— Дорогу Марку Лицинию Крассу, претору и самому щедрому человеку в Риме! — кричали они. — Потомок одного из старейших семейств Рима, сын и внук консулов! Он регулярно жертвует десятину всего своего имущества Геркулесу!

Красс благосклонно улыбнулся.

— Подумаешь! Этот сраный Красс так богат, что может пожертвовать впятеро больше и даже не заметить ущерба! — раздалось вдруг из толпы.

Телохранители яростно завертели головой, выискивая наглеца.

— Оставьте. Нам некогда, — приказал Красс. «Да и, кроме того, это правда».

Такие выкрики звучали везде, куда бы он ни шел. Подобно непристойным политическим и сексуальным граффити, покрывавшим стены домов, это была мелкая неприятность, которую просто следовало терпеть, как пес терпит блох. Красс вынул из складок туники тяжелый кошелек и вручил его Сению.

— Предложи это людям, — громко велел он.

По толпе пробежал возбужденный гомон. Теперь к нему были обращены десятки грязных, голодных лиц.

— Как, все это?! — воскликнул Сений, выполняя привычный и отработанный ритуал.

— А почему бы и нет? Достопочтенные граждане Рима достойны этого, — отозвался Красс. И добавил уже потише: — Там, куда мы идем, я возмещу эту сумму тысячекратно.

Сений ответил хищной ухмылкой. Зачерпнув пригоршню монет, он отошел на шаг и швырнул бронзовые ассы, серебряные сестерции и денарии. Красс оглянулся на обезумевшую толпу. Превосходно. Чтобы добавить в эту картину остроты, он время от времени клал в кошелек еще и золотые ауреи. Один аурей был каплей в море для него — но для обнищавшего жителя Рима такая монета означала еду на несколько недель, а то и месяцев.