Спартак. Гладиатор

— И сколько солдат Глабра было убито?

— Четыре или пять сотен, господин. Остальным удалось бежать.

— Бежать?! Так они даже не были разбиты в бою?! Сраные трусы! — загремел Красс. — И Глабр вернулся, чтобы поведать нам об этом фиаско?

— Да, господин, — прошептал посланец.

Глаза его были полны ужаса. Нередко тех, кто приносил плохие новости, наказывали, а иногда и убивали.

Красс прикусил губу, стараясь сосредоточиться. «Спартак не просто искусный боец. Он явно одаренный командир. Тактик». Его гордость римлянина тут же взбрыкнула: «Ну и что с того, что он сумел сбить в кучу нескольких человек и устроить трусливое ночное нападение? Подобное унижение невозможно стерпеть. И мы не станем! Следующий посланный туда отряд будет вдвое больше!»

Эти мысли не смягчили гнева Красса, и патриций принялся расхаживать взад-вперед, размышляя, как бы управился с подобной ситуацией он сам.

Дрожащий посланец ждал ответа или приговора. Через некоторое время Красс наконец снова заметил его.

— А ты что тут торчишь? Проваливай. И передай тем, кто тебя послал, что я приду на совещание в сенате.

— Да, господин, б-благодарю, господин, — пятясь и заикаясь, пробормотал посланец.

Красс отправился в купальню. Он вполне может подумать обо всем этом, пока будет отдыхать в прохладе фригидариума.

Но одно можно было сказать наверняка.

Глабр дорого заплатит за свою ошибку.

Позднее Ариадна будет вспоминать эти дни и недели как самое безмятежное время. Весна сменилась летом, а она позволила себе забыть про свое тяжелое детство, Котиса, их путь в Италию и лудус. Даже Фортиса из головы выбросила. Она не думала ни о будущем, ни о возможном возвращении во Фракию. Зачем? Здесь она была счастлива, как никогда прежде. И все это благодаря одному-единственному человеку. Спартаку. Она не могла насытиться его обществом. Девушка хотела знать о нем все, и он, похоже, отвечал ей тем же. Воистину, их соединили боги! И вот она здесь, свободная как птица, живет на вершине Везувия со своим мужчиной и его непрерывно увеличивающейся армией.

Восставшим стало очевидно, что быстрого возмездия за унижение, причиненное Глабру и его солдатам, не произойдет. Во-первых, в этой области не было войск. Во-вторых, как сказал Спартак, сенату потребуется время, чтобы назначить нового полководца и разработать наилучший план атаки. А еще набрать новых легионеров. Рим не держал легионы на собственной территории — разве что в случае крайней необходимости. В-третьих, напасть на гладиаторов неожиданно было нереально. Расположение их лагеря на высоте обеспечивало отличный обзор, а кроме того, в каждом поместье в радиусе пятидесяти миль от Везувия теперь были рабы, готовые задохнуться на бегу, но донести бунтарям весть о римском отряде.

Спартак торопился изо всех сил. Полученную отсрочку следовало использовать разумно. Безжалостно тренировать гладиаторов, делая из них пехоту. Превратить сотни ничего не умеющих новобранцев, большинство из которых прежде не держали оружия в руках, в солдат. Организовывать охотничьи вылазки и отряды. Последние должны уходить на значительное расстояние от Везувия — за зерном и изделиями из железа и бронзы. Мародеры, коих часто возглавляли Крикс или Каст, пользовавшиеся возможностью уклониться от тренировок, разносили весть о том, что на Везувии охотно примут любого раба, работавшего в поле или ухаживавшего за скотиной. Домашних рабов здесь не ждали. Им нужны были люди, привыкшие жить без комфорта и тяжело работать, способные сражаться.

Для Ариадны потекли дни чистейшей, неомраченной радости. Хотя угроза никуда не делась, в эти погожие дни нетрудно было забыть о Риме и его легионах. И радоваться тому, что она впервые в жизни влюбилась.

Днем она работала не покладая рук. На нее, как и следовало ожидать, легла задача организовать и приставить к делу других женщин — их собралось на Везувии уже больше двухсот. Еще она выполняла роль квартирмейстера. А кроме того, была талисманом мятежников, и ей это нравилось. Ариадна позаботилась, чтобы Спартак почаще говорил о своем сне и ее истолковании этого сна. Гладиаторы и рабы жадно внимали этой истории. Бежав от своих хозяев, они обрели не только свободу и сильного вождя, но и голос их самого почитаемого бога, которого больше века назад изгнали из Рима. Для них Ариадна была жрицей Диониса, а Спартак — его избранником. К обоим беглецы относились с благоговением, и вести об этой паре расходились все дальше.

Спартак же целыми днями обучал гладиаторов и новобранцев или советовался с Пульхром, тем самым кузнецом, который сперва отнесся к нему с недоверием. Пульхр теперь сделался одним из его доверенных людей и оружейным мастером мятежников. Это он вместе еще с несколькими кузнецами переплавлял цепи рабов в наконечники стрел и мечи. Он обжигал заостренные колья так, что они, укрепленные огнем, с легкостью могли проткнуть человека. Он ковал из пластин бронзы простые, но вполне пригодные шлемы. Бок о бок с Пульхром трудилась разношерстная группа рабов — они делали щиты.