«Спартак». Хроники возрождения». Книга четвертая. 1979 год. Восхождение

Быть может, приблизиться к разгадке удалось Михаилу Якушину, заметившему однажды: «Вот кто терпеть не может никакого вмешательства в тренерские дела со стороны! В таких случаях в нем говорит гордость за свою профессию, которой он и в самом деле владеет в совершенстве…»465. «Бесков человек не меняющийся, его футбольные идеалы и взгляды сложились раз и навсегда. И если ты их когда-то узнал, можешь издали следить за его работой и обязательно найдешь подтверждения тому, что тебе известно. С Бесковым не получаются споры, его убежденность как крепость, он готов обороняться, даже если на него не нападают. Должно быть, к этому его вынудила многотрудная тренерская жизнь с незаслуженными обидами и непониманием окружающих. То и дело кто-то отзывается о нем как о «невозможном» человеке. Что ж, Бескову есть что охранять и есть от кого защищаться. Это нельзя не уважать…»466, – это уже наблюдения Льва Филатова.

Репутация Бескова как человека «невозможного» складывалась годами. И корни ее следует искать в конфликтах не только с игроками. Александр Нилин, размышляя о Бескове, обратит внимание на известное дон-кихотство тренера в многочисленных столкновениях как раз с сильными мира сего в нашем футболе: «В постоянных конфликтах Бескова с игроками, с начальством, с окружающими, рискнувшими заспорить с ним или просто не согласиться и, тем самым, немедленно осложнить с ним отношения, многие склонны видеть только нетерпимость, болезненность самолюбия, а то и попросту самодурство. Не отрицая с такой уж решительностью этих обвинений, я все-таки обратил бы внимание и на безоглядную смелость, проявляемую им в конфликтах, где сила – так ли уж во всех случаях на его стороне? Да будь он всегда сильнее, начиная с кем-либо ссориться, неужели бы так часто оказывался бы не у дел, без места?..»467.

Таких поражений вне футбольного поля выпало Бескову до обидного много. И сколько драгоценного времени вычеркнули, украли они из его тренерской судьбы, сколь многое еще не позволили сделать для футбола. Ведь зачастую даже в конфликте с игроком тренер не был априори сильнее. В профессиональной биографии Бескова не раз бывало, что частный, казалось, конфликт с футболистом приводил к куда более масштабному столкновению. И игроки, заручившись поддержкой руководства команды, свергали неугодного тренера, как это случилось в том же столичном «Торпедо», позднее и в московском «Динамо». Однако вновь и вновь Бесков в схожих обстоятельствах почему-то стоял на своем, укрепляя собственную репутацию конфликтного человека, проигрывая очередной бой и начиная все сначала на новом месте. И, думается, ссылаться здесь только на сложный характер и болезненное самолюбие Бескова было бы слишком просто. Отстаивание собственного понимания тренерской профессии, обостренное чувство собственной высшей футбольной правоты, защита этой своей правды, нежелание тратить время и силы на споры с недостойными, некомпетентными оппонентами – не в этом ли следует искать корни большинства конфликтов Бескова?..

Как правило, все сводится, однако, к самому простому, можно сказать, бытовому объяснению – у Бескова, говорят, был тяжелый характер. Часто самое простое бывает единственно верным. И все-таки, думается, не в этом случае, хотя каждый очередной конфликт Бескова лишь укреплял его репутацию человека деспотичного, вздорного, душевно скупого, часто несправедливого, а зачастую и вовсе жестокого по отношению к футболистам. Характер у Константина Ивановича действительно был, мягко говоря, специфическим, в чем довелось лично убедиться и автору. Более того, с годами характер этот претерпевал изменения, и не в лучшую сторону. Свидетельство тому – как Бесков из Старшего, как его называли за глаза в «Спартаке», со временем превратился в Барина. Старший – несомненно, уважительное, хотя и чуточку фамильярное, сокращение от «старший тренер». Так пользующихся авторитетом руководителей часто называют «шеф» или «босс». Прозвище Барин, тем более, в те, советские еще времена, носило однозначно негативную коннотацию, а дипломатичная версия ее происхождения, озвученная Сергеем Родионовым, положа руку на сердце, не выдерживает никакой критики: «Константина Ивановича окрестили так за манеру одеваться. Он даже на тренировку выходил в белой рубашке, галстуке. Щеголь. Но я бы не сказал, что с футболистами держался по-барски…»468. Дело, конечно, в личностных проявлениях. Щедрый на меткие характеристики Нилин, изящно играя со смыслами, найдет очень точное название для своей книги – «Невозможный Бесков», вкладывая в это неоднозначное определение все его возможные оттенки. Чем, кстати, вызовет вполне понятный гнев своего героя и его ближайшего окружения…