«Спартак». Хроники возрождения». Книга первая. 1976 год. Катастрофа

Окончательно обескровленная потерями Папаева и Киселева средняя линия потребовала от старшего тренера «Спартака» Николая Гуляева кардинальных перестановок и серьезного поиска внутренних резервов. Целый ряд игроков вынужденно сменил привычные позиции на поле.

Так, место опорного полузащитника занял в этом сезоне Евгений Ловчев, вошедший даже в новом для себя качестве вторым номером в число «33 лучших» – не верь, как говорится, глазам своим – как левый полузащитник: «Сделал я это не от хорошей жизни – слева еще лет десять мог простоять, – а из-за необходимости помогать „Спартаку“, в который пришло сразу несколько молодых полузащитников. В общем, весь сезон я провел на месте опорного полузащитника, а рядом играли Валерий Гладилин, Александр Минаев, тогда еще только начинавшие в высшей лиге. Мне и самому, кстати, было интереснее играть в середине…»139.

Оборона и без Ловчева, кстати, отмечалась как сильнейшая линия команды – «Спартак» пропустил меньше всех, 23 мяча. Голкипер Александр Прохоров был признан лучшим вратарем страны, даже несмотря на то, что выбыл из строя в концовке сезона из-за травмы, уступив место в воротах новичку Егору Медникову. А в список «33 лучших» были включены также сразу трое спартаковских защитников: Сергей Ольшанский – под первым номером, Геннадий Логофет и Николай Осянин – под вторыми.

Да, сменить амплуа пришлось и выдающемуся в недавнем прошлом форварду Николаю Осянину. История его довольно неожиданного возвращения в «Спартак» и переквалификации в центрального защитника заслуживает отдельного рассказа и является почти детективной.

Самое, наверное, удивительное, заключается в том, что именно с такой возможной сменой амплуа был связан его уход из «Спартака» в 1971 году. Впрочем, это было лишь формальным поводом. Осянин пояснил причины своего столь резкого решения так: «По характеру я человек не конфликтный, но не переношу, когда вижу несправедливость…»140. Дело было в постановке вопроса: «К сожалению, на каком-то этапе мы с Симоняном перестали понимать друг друга. Он пригласил в «Спартак» двух молодых центрфорвардов – Пискарева и Егоровича, а мне предложил освободить для них место и перейти в защиту. <…> Я спросил тогда Никиту Павловича: «Выходит, есть центральный нападающий сильнее меня?». Он отвечает: «Нет». В общем, переходить в защиту я отказался и вскоре написал заявление об уходе. Бывший спартаковец Сергей Рожков, который тогда играл за «Кайрат», уговорил меня поехать в Алма-Ату…»141. Рожков подтверждал: «Насколько я знаю, Симонян тогда говорил, что Коля скорость потерял. И действительно, стал других форвардов наигрывать…»142. Между тем, размышления Симоняна о новом амплуа ветерана на поле строились не на пустом месте. У Осянина уже был опыт, правда, вынужденный, игры в центре обороны. Например, в чемпионском сезоне 1969 года – как вспоминал Николай Петрович Старостин, «…знаток футбольной стратегии, Осянин доказал это на деле, безупречно сыграв центрального защитника в Минске в тяжелый для команды момент, когда после травмы Сергея Рожкова, получившего перелом носа, „Спартак“ был вынужден в десять человек отстаивать свое преимущество в один гол…»143.

Евгений Ловчев вспоминал при этом об уважительном отношении Симоняна к Осянину: «Когда-то Симонян произнес такую фразу: „Самым классным футболистом, кого я тренировал, был Осянин“. Действительно, если сложить его понимание футбола, чтение игры, техническую оснащенность, то не припомню, с кем бы мог его сравнить из партнеров по клубу и сборной. И когда Коля закрыл позицию центрального защитника, можно было подумать, будто он играл там всю жизнь…»144. Да и сам Осянин называл тот опыт ценным для себя: «Мне однажды пришлось в официальном матче выполнять роль стоппера. Это был вынужденный шаг, но мне он принес пользу. Я уже не мысленно поставил себя на место защитника, как мы, форварды, часто пытаемся делать, а, так сказать, испытал на себе, что это за работа. По-моему, в тренировочных матчах форвардам есть смысл иной раз играть в оборонительных линиях…»145.